Но где же знамя? Куда девалось знамя? Смятение в стане врагов не поддается описанию.
А тем временем наши девчушки спокойно пронесли знамя до переправы, сели в ту самую лодку, что мы отремонтировали руками азартных рыболовов, и, забросав трофей луговыми цветами, доставили его в лагерь.
Когда знамя прибыло, горнист заиграл общий сбор. Забили в барабан, и весь наш отряд стянулся на свою территорию. На виду у изумленных «белячков» отряд наш выстроился, мы развернули свое непобедимое знамя и двое славных - Франтик и Рита - пронесли перед ним склоненное знамя наших противников.
Если бы могли «опытно-показательные», они бы нас исколотили - так велика была горькая ярость побежденных. Они явились всем отрядом, теперь им терять было нечего. У «белячков» было явное желание произвести атаку и отобрать у «дикарьков» свое знамя силой.
Сила была на их стороне - тридцать пионеров, как на подбор, против наших двадцати семи, среди которых - пятеро малышей. Но на нашей стороне была правда, а кроме того, деревенские мальчишки. Все бывшие садолазы сбежались на этот шум и стояли на опушке парка внушительной стенкой. В случае чего, стоило нашим ребятам мигнуть и наш могучий союзник - деревенская беднота сказала бы свое слово.
Садолазы с пристрастием наблюдали нашу войну, сочувствуя, конечно, нам. У них давно руки чесались. И мы все время опасались, как бы их непрошеное вмешательство не превратило нашу игру в настоящую драку.
«Опытно-показательные», очевидно, поняли это и, встав строем против наших шалашей, стали хором выкрикивать:
- Не-пра-виль-но! Не-пра-виль-но!
Тогда и я выстроил своих, и наши начали скандировать:
- До-лой войну! Мир! Мир!
Теперь нам не стыдно было произнести первым слово «мир», ведь мы победители.
Так мы перекликались бы довольно долго, и ребята уже стали переходить к дразнилкам, показывая друг другу языки и кукиши, но тут вышла вперед Вольнова и решительно направилась к нам. Я поторопился навстречу.
- Это не по-товарищески! - сказала она сквозь зубы.- Отдавайте наше знамя. Украли, как вагонные воришки. Вытащили веревочкой. Это не победа! Это не война!
Я бы очень рассердился, если бы не взглянул на нее пристальней.
Вольнова чуть не плакала. Мудрая, разумная София едва сдерживалась, чтобы не разреветься по-девчоночьи! Губы ее кривились, и глаза застилали слезы.
- Соня,- сказал я,- надоела нам эта война, давай мириться!
- Нет, это не по правилам! Не по правилам! - твердила она, ломая себе пальцы.
- Как же - не по правилам? Мы применили военную хитрость - и только. По всем правилам военного искусства,