Итак, я излучала сексапильность, обаяние и уверенность в себе. Я была звездой бульварной журналистики. Я красовалась на всех тусовках: ни одно мероприятие из тех, на которые принято созывать весь этот тесный и довольно противный мирок знаменитостей, не обходилось без Иоанны Решки. Я писала лучшие статьи, была в курсе самых пикантных сплетен, я первая узнавала, у кого с кем роман и кто с кем порвал. Ну, а если и не узнавала – все равно писала, чертова ясновидящая, лживая сучка. Вот какой я была.
И такой я была вплоть до того самого дня, когда первый жеребец Польши (кстати, напомни мне, что я в нем нашла, в этом негодяе?) не дал мне под зад коленом, в крепких выражениях объяснив, почему он больше не желает со мной водиться.
Го-о-осподи, Кинга, налей-ка мне, я на трезвую голову об этом говорить не могу. Сейчас начнется самое интересное.
Я сказала, что в тот день у меня были месячные, но… это неправда, не было у меня никаких месячных, и ПМС тоже не было. Просто я… с утра прошла тест на беременность и увидела две полоски. Я побежала в аптеку, чтобы купить еще один: вышло то же самое. Третьей попытки я уже не делала: меня ведь и так уже две недели каждое утро нестерпимо тошнило, этого было достаточно, чтобы больше не сомневаться.
Итак, когда твой, или мой, или наш общий Кшиштоф зашел в очередной раз на быстрый секс, я сунула ему под нос волшебную пластиковую коробочку с двумя полосками и объявила:
– А у нас будет ребеночек.
Тут он мне как врежет!
Поверь, Кинга, этот скот мог вмазать как следует. Впрочем, ты, наверное, и сама знаешь. Я налетела на стул, опрокинулась вместе с ним и едва не кувырнулась через голову. Я была уверена, что он сломал мне челюсть, но нет. Дрожа от страха, я медленно поднялась, выслушала тираду о том, какая я запущенная, отвратительная и старая, молча проводила его до дверей и лишь когда он ушел, разразилась слезами. Рыдала я одновременно и от облегчения – как же, он только ударил, а мог ведь и убить! – и от ненависти. Да еще от разочарования: какая же я дура! Я-то грезила, что мы с ним поженимся и будем воспитывать нашего малыша в достатке, гармонии и счастье, что Кшиштоф Круль станет мне верным и любящим мужем, а ребенку – заботливым папочкой… Пожалуйста, не смейся надо мной: мне так стыдно за эти иллюзии… А впрочем, смейся – так мне и надо! Я-то думала, что ты тупая корова, из-за которой Кшиштоф только страдает и ищет у меня утешения; так что теперь ты можешь мстить и насмехаться надо мной так, как я тогда насмехалась над тобой…
Нет, я вижу, что тебе вовсе не до смеха. Надеюсь, на тебя этот скот не поднимал руку? Поднимал? Сукин сын…