Ну да. Именно так они и поступали. Вывозили решившихся на инициацию в Дичь посреди долины кратера Эллада, рыли яму в осколочном грунте, сажали туда человека в одном скине и оставляли выживать. И конечно же такая инициация оставляла после себя трупы.
— Они уничтожают Сирот, — добавил доктор. — Сколько лагерей мы уже проехали? Шесть?
Я скривился: он явно ничего не понимал. Спросил сам:
— А ты чего на самом деле за ними гонишься? Только честно.
Он на мгновение заткнулся, потом сказал:
— Я просто доктор. Я только везу лекарства.
Он точно не с Марса, этот доктор.
— Ладно. Там посмотрим, какие у тебя лекарства, — буркнул я.
Мы следовали за Лютером, а он оставлял за собой пустые поселения и стойбища. Похоже, все либо шли за ним, либо бежали прочь. Или ложились в могилы.
Было ясно, что я должен его остановить, иначе тут просто не останется людей и страна Сирот, которую я создал, исчезнет.
А потом в ледяном закате машина доктора затарахтела, закашлялась, перевалившись через каменистый бархан, и сдохла после короткой агонии.
Я забрал свой рюкзак, лопату и слез с пескохода.
— Ты куда? — удивился доктор.
— Не можешь ехать — иди, — ответил я ему расхожей максимой. Доктор неохотно слез с заглохшего пескохода со своим цельнометаллическим чемоданчиком наперевес и пошел за мной.
— Ты хоть знаешь, куда идти? — спросил он, недовольный, шагая по глади кратерной пустыни.
— Я знаю, куда они направляются, — ответил я, не оборачиваясь. Это его подбодрило.
Доктор, в общем, неплохо держался в этой необжитой пустоши. Он только сильно беспокоился, сколько зиверт мы тут наловим на каждого, гуляя под открытым солнцем. Ну, мне-то, как коренному, быстрая и легкая смерть от лучевой болезни не грозила: мама в первом триместре принимала все нужные перинатальные присадки. А вот ему — если он не с Марса, а похоже, так оно и было, — могло и аукнуться.
— Буря нас прикроет, — ткнул я в небо пальцем. Доктор не ответил — пялился на покрытый пылью металлический череп когда-то квазиживого рудосборщика, зарывшегося в растрескавшуюся почву. — А. Этот отбился от стада. Потерялся в буре и разрядился.
— Надеюсь, мы сами не слишком отобьемся, — пробормотал доктор.
Прав был доктор. Я сильно рисковал, уходя в глубь неосвоенной территории. Тут мы действительно могли запросто сгинуть без вести. Но я уже понял, куда двигается караван табуларассеров, и стремился срезать путь через Дичь. Медлить ни к чему.
Мы шли всю ночь и часть следующего дня.
* * *
А спасла нас мудрая женщина Тонанцин, что пересекала эту равнину с запада на восток на своем ветроботе. Крыльчатка моего нагнетателя атмосферы покоробилась от ударов микролитов, и мне предстояло испытать фатальную нехватку кислорода уже в ближайшие часы. Доктор пережил бы меня не надолго: без связи он бы отсюда не выбрался, так как сам был хуже ребенка.