— Это, Сашк, не медаль, а орден, — сказал он.
— А за какую работу?
— Ой, Сашк… пусть такой работы ни у кого больше не будет… — вдруг почему-то грустно ответил он.
Не понимаю взрослых. Разве это плохая работа, за которую медали дают? Вот у мамы есть три медали за картины. Я, правда, не понимаю, почему именно за эти — ведь у мамы много-много таких же, с деревьями и озером, но, наверное, тем, кто дает медали, лучше знать. Я бы тоже хотела иметь медаль. Они красивые и звенят, когда их мелко-мелко трясешь.
Бум!
Динозавтр снова тыкается, совсем рядом с моей головой. Глупый. Знает ведь, что не получится пробить, — вот и бьет не сильно. А поговорить с ним не получается — не слышно ничего.
А потом дядя Андрей сказал, что Жорпетрович военный, за это у него и медали все. А я спросила у дяди Андрея, а разве на Марсе война, что Жорпетрович тут работает. А дядя Андрей ответил, что нет, — но Жорпетрович умеет людей организовывать. И поэтому он здесь. Вот. Интересно.
Ну так вот, про маму-то я вам так и не рассказала. У меня всегда так — начну про одно, а потом как-то перескакиваю на другое, потом еще на другое, потом еще и еще… а потом и вообще забываю, о чем говорила. Папа говорит, что мне в школе будет сложно, потому что там надо будет рассказывать о чем-то одном.
Ну и ладно, в школе и научусь. Ведь для чего же еще нужна школа, как не для того, чтобы учить.
Значит, присела мама на корточки, попыталась посмотреть мне в глаза и сказала:
— Сашка… Не буду говорить, что ты уже взрослая. Потому что это не так. Не буду говорить и что ты еще ребенок — потому что тебе это не понравится…
Да нет, почему же. Это зависит от того, как говорят, что я ребенок. Когда это говорят, вроде «ну-у-у-у… ты же еще ребенок, ничего не понимаешь, ничего не можешь, не умеешь» — конечно, мне это не нравится. А кому это понравится? Вот скажи им «ну-у-у-у… вы же уже взрослые, о чем с вами говорить, вы ничего не понимаете, забыли и разучились» — ведь им же тоже не понравится. Взрослые очень любят сказку о мальчике… я плохо запоминаю названия книжек и имена героев — много очень читаю, по три-четыре за день, из головы сразу вылетает… про мальчика, который умел летать и никогда не взрослел. Наверное, они все завидуют этому мальчику. А вот всем моим друзьям эта книжка не понравилась. Точнее, им было все равно. Может, потому, что мы еще не взрослые.
— Но видишь ли, Сашка, — продолжила мама. — Ты очень нужна папе в работе. Я не совсем уверена, что он прав, — но рассказывает он это очень убедительно.
Папа тогда стоял за маминой спиной, кивал и хитро мне подмигивал. Ну я и согласилась. Ну а что? Я люблю, когда мы вместе с папой. И когда с мамой люблю тоже. Но у мамы на Земле я все знаю — а вот у папы на Марсе я не была никогда.