— А вот грунт…
— А что «грунт»? Ты ж инструкцию читал. Вот и не стой столбом.
— Да нет же! Он хлюпает!
— Пыль-то?
— Да!
— А… Ну, это бывает.
Мне оставалось только недоуменно замолчать. Бывает, ну да. Нормально, штатная ситуация. Сегодня хлюпает, завтра — нет.
— Ну вот смотри. Это же Деметра. У нас как-то база была. В этом самом каньоне.
Везделет повернул. В забрало шлема ударило яростное, почти экваториальное солнце.
— И мальчик один, — продолжал проводник, — из техников. А при нем — кулон. Цифровой. Ну знаешь, на память сейчас такие делают.
— И?..
— Француженка ему какая-то подарила. Вот он все бредил этой француженкой, с кулоном нянькался, ребята ржали.
— И что?
— А потом кулон потерялся.
Я ждал. Проводник выдержал паузу, поглядывая на меня из недр своей маски с тайным, как мне показалось, смыслом.
— Кулон потерялся, — повторил он. — А потом появилась Она.
Он так и сказал это слово — с большой буквы. Я схватился за поручни. Везделет снова тряхнуло — на этот раз более ощутимо.
— Кто? Француженка?
— Какое там! Башня.
— Башня?..
В какой-то момент я подумал, что ослышался. Что связь барахлит. Что динамики в моем шлеме наверняка тоже работают от видавших виды солнечных батарей.
Но проводник с усмешкой кивнул и на всякий случай пояснил:
— Эйфелева.
Он что, так шутит? Вроде нет… Проводник смотрел на меня очень внимательно и предельно серьезно. Внутри скафандра я покрылся холодным потом. Потому что если не шутит, тогда ненормальный. Ненормальный человек везет меня черт знает куда. На черт знает какой машине. И черт его знает, может, скоро труп мой будет лежать в хлюпающих песках?..
Бдительная автоматика тут же среагировала на все эти домыслы — в скафандре включилась система экстренного подогрева.
— А? — тупо переспросил я.
Мой голос в наушниках не то что прозвучал — прошелестел песчаной поземкой.
Проводник повторил всю историю с кулоном от начала и до конца. Он повторял спокойно и обстоятельно, все с тем же серьезным выражением во взоре.
— И в чем смысл?
— Ну в том, что девка-то — француженка. Понимаешь?
Кажется, я уловил какую-то связь. Каньон в который раз вильнул. Проводник резко взял на себя штурвал. В наушниках раздалось:
— Ну ничего. Сейчас сам все увидишь.
6
Башня закрывала собой солнце. Почти такая же, как в Париже. Четкая на фоне рыжих скал, искусное переплетение стальных веточек-перекрытий. Она была похожа на громадного жирафа, который тянет мачту-шею, чтобы поскорее достать до звезд.
Проводник осторожно провел везделет под аркой. Опоры вгрызались в землю с уверенностью тарана. Меж стальных ребер гулял ветер. Казалось, башня, как дерево, пьет соки из самой земли.