— Никит, она в подвале заперлась! Догадалась, зараза! Ну мы откуда знали, она всю дорогу улыбалась и про грибы болтала! Что там у наших вообще? Ворота под контролем? Лана должна прибыть в течение часа, уже на подходе… Может, ну ее, эту дуру? Ну иди сам тогда замок режь, я поберегу заряд для более важных дел, чем выкуривание маленькой кухарки…
«Маленькая кухарка» преисполнилась горькой обиды и жажды мести и взялась за пульт управления краном. К тому моменту, как белый луч плазмы из браслета Никиты разрезал замок, перед дверью были аккуратно и плотно выставлены три синтезирующих бака (по полторы тонны каждый), а сама Аля уже выбралась через заднюю дверь в сад, перелезла через стену (от коз ставили) и бежала к дому Оберегов. Она молилась горячо, как никогда в жизни.
«Страх, — поняла она, — лучшее топливо для молитвы».
Когда она увидела в Обзорной батюшку, ноги задрожали от облегчения.
— Слава Господу Иисусу, — прошептала она. — Слава… Батюшка…
Бросилась, не поклонившись, затараторила. Алексей был в грузовом теле, с платформой на воздушной подушке, без эмоционального экрана.
— И я не знаю, что думать, и еще они сказали, что идет Лана, что вот-вот дойдет, и им нужен контроль над воротами, я ничего не понимаю, только, что все плохо…
— Залезай на платформу, — сказал батюшка. — Быстро.
— Все плохо?
— Плохо, девочка.
Они очень быстро поехали по спиральному коридору вниз, где Аля никогда не бывала, где был код на двери, а потом — хранилище с двумя десятками разных агрегатов на зарядке. Многие тела были знакомыми — их предпочитала матушка Павлина (морское), или Есения (скользящее, многорукое), или Сусанна (подвижное, крепкое). Аля вдруг подумала, что тела Оберегов можно разложить на элементы — вода — воздух — земля, а значит, по Аристотелю, батюшке остается…
— Помоги, доченька, — сказал Алексей. — Сам я минут двадцать провожусь, а Лана идет. А с нею идет огонь. Говорил я Яромиру…
Он резко осекся, показал на тело, отключил экраны и распахнулся — Аля резко потупилась, по глазам ударило розовым, запретным, тайным. Зачем-то она поклонилась, подошла, начала отключать, переставлять блоки, нажимать рычаги. Протянула руки и достала батюшку Алексея — полтора килограмма мозга, легкий хвост спинного, обернутый вокруг тонкой спиралью. Прозрачный баскетбольный мяч с разъемами. Никогда еще Аля не ощущала такой абсолютной власти над другим человеком. Гораздо больше, чем человеком. А урони гибкий контейнер на пол, наподдай ногой о стену посильнее или топором рубани — и нет ничего, и не защитится, и не узнает, отчего погиб, потому что нет сенсорной связи с внешним миром…