— Что ты здесь делаешь? — задала вопрос Ольга.
— Хочу расследовать новое дела с помощью СВЧ, — деловито сообщила я.
— Шеф разрешил?
— Нет, — ответила за меня Бель.
— Тогда мы не имеем право тебе, что-то показывать.
— Но почему? — хотя уже знала ответ.
— Это может сильно повлиять на твою психику, а вдруг ты сума сойдёшь или войдёшь в депрессию? Извини, но мы не можем тебе помочь в этом, — ой, испугали ёжика голой попой. Депрессия или сумасшедшие, три раза «Ха».
— И что совсем никак?
— Да.
Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Я конечно, не хотела до то такого доводить, но придётся. Шантаж…
— Если вы меня подпустите к СВЧ, то я взломаю всю вашу систему за пару минут, — я состроила серьёзное лицо и мысленно молилась. Так, как взламывать системы я не умею. Единственное, что я взломала, так это базу данных моего полицейского участка, и то случайно, да и защита там была слабая. Так, что будим, наедятся, что эти мне поверят…
— Не взломаешь, — возразил Джек.
— Взломаю, — твёрдо заявила я.
Джек осмотрел меня с ног до головы и согласился. Или он поверил мне, или понял, что от него, так просто не отстану.
— Садись за стол, — я села за стол и стала ждать.
Оля тем временем дала подушечки, на которые я посмотрела, как на бомбу замедленного действия, но всё равно одела.
— Это для перевода речи, ты же читать по губам не умеешь?
— Нет.
— Перевод, правда, не очень, но хоть, что-то.
— А в чём суть дела? — осведомилась я.
— Парня Дора Калин расчленили, и части тела отправили по частям его родителям, — угрюмо разъяснила Бель.
О-о-о, надеюсь, меня не стошнит…
— Другие знают?
— Нет, я узнала только что, мне директор сообщил.
— А он где?
— На совещание, — фу-у-у, время казни передвигается на неопределённое время.
— Ну, что начнём?
— Шеф, нас закопает, — беспомощно провыл Джек.
— Не трусь, прорвёмся! — подбодрила я.
— Угу, — всё тот же Джек.
— А как вы всё выдерживаете? — пока, ребята не начали, поинтересовалась я.
— У нас иммунитет, когда мы включаем запись, то стараемся реагировать на всё адекватно. Да, и то мы смотрим записи не часто, в основном шеф их смотрит один.
— И как он не свихнулся… — буркнула я.
— А, кто сказал, что он нормальный? — это уже Оля.
Я неопределённо махнула плечами и призвала программистов работать. Эти птички синички, работали слаженно и ровно. Что-то тыкали, что-то искали, и наконец, на экран вылезла картинка.
— Это последние минуты жертвы, — прокомментировала Оля.
На картинки появилось изображение тёмной улицы. Жертва меняла ракурс обзора со скоростью света. Или парень был нервным, или кого-то боялся. Через пару секунд парень установил свой обзор на одном мести и продолжил своё движение. И чего он, так метался? Странно… Тут жертва остановилась, и её взгляд упёрся в бумажку на земле. Неужели деньги? Но присмотревшись, я поняла, что это не так… Дор, наклонился и тут, его, кто-то ударил сзади, и темнота. Ничего не понятно…