Несмотря на несколько потрёпанный вид — съехавшую набекрень крышу, надорванный проём окна и неестественно вывернутую наружу правую курью ножку, — вышагивала изба довольно бодро. Только повреждённую лапу подволакивала. Так, совсем чуть-чуть.
Красная как рак Киприс высунулась из окна и протянула дракону в сапогах зелье.
— Тыквокаретный преобразователь, — пояснила она.
Дракон забрал бутылёк, продолжая пребывать в лёгком трансе от внешнего вида избушки.
— От волков отбивалась, — пояснила Яга. — В этом году особо лютуют.
Следующий акт прошёл относительно гладко, по крайней мере по сравнению с предыдущим. Дракон в сапогах с помощью зелья, добытого не без приключений, сделал для Золушки транспортное средство и превратил её простенькое платье в роскошный бальный наряд. Все эти манипуляции происходили под прикрытием дыма. На самом деле в бутыльке, который Яга дала дракону, был алхимический препарат, синтезированный Киприс специально для театрального конкурса. Препарат имел свойство при взаимодействии с воздухом производить плотный белёсый газ. Когда дракон окропил зельем тыкву и Золушку, образовалась обширная дымовая завеса, которая позволила девушкам, незадействованным в сцене, незаметно для зрителей подменить овощ на муляж кареты, а Зурим успела скинуть простенькое платье, которое было надето поверх бального. Когда дым рассеялся, публика увидела нарядную Золушку и её транспортное средство в полной боевой готовности ехать на бал. Восторженный визг малышни свидетельствовал, что фокус удался.
После этого акта был объявлен небольшой антракт. Зрителям начали разносить мороженое и напитки. А у девушек и их помощников появилась возможность кардинально поменять декорации. Ведь теперь события сказки переносились во дворец.
Сцена была подготовлена за пять минут до окончания антракта. Пока занавес был закрыт, Глафира наводила последние штрихи. Она поменяла местами несколько предметов, чтобы бальный зал, где предстояло танцевать Золушке и принцу, казался ещё вместительнее и роскошнее. Глянула критически и осталась довольна. Уже собиралась ретироваться, когда к ней подбежала взволнованная Зурим. Взволнованная — это ещё мягко сказано, она была ни жива ни мертва.
— Он уже здесь, — шепнула подруга и прижалась к Глаше. — Девочки сказали, что он ищет меня.
Кто «он», вопрос не стоял. Бледную как полотно восточную красавицу била дрожь. И эта дрожь была только верхушкой айсберга — Глаша ощущала, как всё внутри Зурим трепещет, как лихорадочно бьётся сердце, как остро не хватает воздуха.
— Если ищет, чего же прячешься? — мягко спросила Глафира.