— Что-то я беспокоюсь за безопасность президента, — наконец подала она голос.
Тихонов что-то быстро допечатывал.
— Здравствуйте, Галина Николаевна. Вы какого президента имели в виду? — будничным тоном исправного клерка отозвался гость.
Рогозина вздохнула, шагнула к столу.
— Американского, конечно. Ты как сюда попал?
Тихонов что-то допечатал, вышел из Инета и только после этого поднялся из-за стола.
— Я ваше место занял, извините. Как попал? Легко. — Он заговорщически подмигнул ей и протянул ее удостоверение. — Вот, держите. И еще раз извините — надо было изготовить себе похожее.
— Дай свое, — потребовала она, забирая удостоверение.
Тихонов заныл совершенно по-детски:
— Ну, Галина Николаевна!
— Иван!
В голосе Рогозиной лязгнул металл. Тихонов нехотя полез в карман, откуда извлек документ в красных корочках. Нехотя отдал.
— Та-ак… — протянула Рогозина, читая то, что было написано в фальшивом удостоверении. — Капитан милиции Тихонов… Ясно. А чего не генерал?
Он вздохнул.
— Так по возрасту не подхожу.
Галина Николаевна спрятала «удостоверение» в сумочку и прошла на свое место. Тихонов устроился в кресле напротив.
Некоторое время оба молчали. Потом «капитан Тихонов» подал голос.
— Вас за меня сильно ругали?
— В этот раз? Нет. А почему ты вернулся, кстати?
Он смотрел на Рогозину красными, как у всех компьютерщиков, глазами.
— Я, кажется, знаю, как поймать Органиста.
Лондон. Два с половиной года назад.
>Не бойся уколоться…
Кэтрин была еще одной знакомой Волкова по переписке. Он начал с ней общаться на месяц раньше, чем с Максом Андерсоном. Эта молодая женщина (немного за тридцать) считалась весьма перспективным специалистом по детской психологии. Переписка с ней была интересной; Кэтрин дала Волкову много материала для его будущих книг. Он с удовольствием вступал в дискуссии о работах Фрейда и Эрика Берна, читал язвительные выкладки Кэтрин о трудах представителей ортодоксального психоанализа и сочинял не менее язвительные ответы. В переписке с Кэтрин Волков чувствовал себя легко и непринужденно — материал разговоров был знаком ему вдоль и поперек и волновал его так же живо, как и лондонскую специалистку.
Волков представлял ее довольно миловидной женщиной — это подтверждала и полученная им фотография, где Кэтрин была снята в наиболее выгодным ракурсе. В реальности собеседница оказалась очень далека от его представлений о женской красоте. И это было самое мягкое определение ее внешности. Кэтрин была классической англичанкой с вытянутым постным лицом — из породы тех, которым очень хочется задать овса. Фигура соответствовала.