Желающие попасть в корпорацию были рабами, готовыми на всё ради своей мечты. Попавшие в корпорацию были рабами, по двенадцать часов кряду торчащими за столом. Нежелающие и неспособные оказаться в корпорации были свободными — и всё чаще умирали от голода по всему миру. Подумав об этом, Эмри представила, как седеющий Роулс покачал бы головой, намекая этим жестом на её паникёрство. Но она видела всё сама: конец мелкой торговли, перенаселение одних территорий и вымирание других, создание двойных валют по всему миру, войны между секторами.
Эмри была уверена: история знает сослагательное наклонение. Открытый мир образца начала века можно было сохранить. И надо было полагать, что ядерный удар по США не развяжет войну, которая уничтожит планету. Только этого почему-то никто не понимал. Кроме тех, кто сбросил бомбу. Людей, которые улыбались перед смертной казнью. Самых высокопоставленных террористов в истории.
Эмри не хотелось обо всём этом думать, но она не могла: корпорация, бывший глава которой был расстрелян за причастность к применению ядерного оружия, простиралась перед ней во всём своём отвратительном великолепии.
Ей казалось мрачной иронией, что единственная слабенькая бомба, по мощности не дотянувшая и до тех, что были сброшены на Японию в сорок пятом году прошлого века, создала постапокалиптический мир разрухи, войн и голода, не вызвав при этом больше ни одного взрыва. Ей казалось не менее мрачной иронией то, что корпорации, виновные в инциденте, получили от него лишь выгоду, и MJ, контролирующая Третий сектор, была тому очевидным примером.
На границе её пропустили, не задав никаких вопросов и не попросив документов, оставшихся в сгоревшей машине. Её самолёт должен был вылететь в Первый сектор через три часа, и она решила воспользоваться временем ожидания, чтобы встретиться с человеком, который мог бы объяснить ей, что происходит, и которому она могла доверять больше, чем себе.
К удивлению Эмри, в его приёмной ей сообщили, что он не сможет с ней встретиться. Эмри попросила ещё раз передать, что это именно она, и что встреча должна пройти немедленно, но ей отказали. Она начала догадываться, в чём дело. Ей нужно было самой его разыскать, не пытаясь связаться через номера корпорации. И Эмри не осталось ничего другого, кроме как быстро добраться до его приёмной, а там уже попытаться привлечь его внимание. Она была уверена: он будет ей рад.
Она вынуждена была оставить аэромобиль на одной из парковок внешнего города у западного входа в корпорацию. Система распределения пешеходного трафика оказалась к ней лояльна и повела Эмри прямым путём к корпусу, который был ей нужен. По пути она вглядывалась в лица прохожих. И чем больше она старалась заметить в них что-то неладное, что-то противоречащее свободной человеческой сущности, тем больше убеждалась в том, что все они выглядят абсолютно буднично в своих одинаково модных по обе стороны Атлантики костюмах из плотной ткани грязноватых оттенков. Эмри, одетая в один из бесконечных подвидов этого же костюма, выуженного из недр гардероба далеко на востоке, ничем не отличалась от местных клерков, спешащих по своим бессмысленным делам. Все корпорации мира были похожи одна на другую.