— Я благодарю вас, мои верные подданные, за советы. Я приму их во внимание, когда буду решать вопрос о будущем нашего отечества. А теперь оставьте меня наедине с моими мыслями и хранителем тайн и печати.
Недоуменно пожимая плечами, но соблюдая ритуал и церемонию, все вышли. Остался только хранитель печати. Он один только мог сейчас услышать то, что было на некоторое время закрыто для других ушей. Уж он-то знал наверняка, что император принял решение.
Да, император принял решение. Однако оно было настолько неожиданным, что обескуражило даже привыкшего ко всему державного хранителя печати и логофета: взвесив советы всех трех партий, отчаявшийся император Иоанн V Палеолог решил, что, не предпочитая ни одного, можно воспользоваться ими всеми. Посредством духовенства он приказал скрепить союз с Сербией, точнее, с Восточной Македонией, подчинявшейся деспоту Йовану Углеше, подтвердив самостоятельность ее церкви при условии вечного мира и взаимной защиты. Посредством сторонников деспота Андрея он начал переговоры с турками о неприкосновенности остальных византийских областей. Вняв, наконец, предложениям о помощи латинян, решил сам отправиться на Запад с тем, чтобы посетить папу римского и других влиятельнейших в то время лиц в Европе.
Однако, прежде чем отправиться в вояж по Европе, Иоанн написал послание своему родственнику, савойскому принцу Амадею, сыну Анны Савойской, происходившей из рода Палеологов, в котором просил о помощи. Амадей Савойский, единственный, кто без всяких обещаний помог византийскому императору и прислал ему свое войско, которое и отвоевало у турок в 1366 году город Галлиполи, оказавшийся захваченным двенадцать лет назад в числе первых балканских городов. Архиерей Павел, прибывший вместе с войском принца Савойского, был рукоположен на епископство в этом вернувшемся в лоно Византии городе.
Благодаря усилиям патриарха Филофея и деспота Углеши произошло, наконец, частичное, как бы сейчас сказали — сепаратное, примирение сербской и вселенской константинопольской церквей, заключившее тем самым и политический союз двух государств.
В 1369 году принц Савойский вновь прибыл на своих кораблях в святой Константинополь, да не один, а с посланником папы Урбана V, тем же самым архиереем Павлом, уполномоченным вести переговоры с императором о воссоединении церквей и в связи с этим о необходимости созыва нового, первого после далекого 1054 года и восьмого по порядковому номеру Вселенского собора. Папа римский, кажется, внял мольбам Византии о помощи. И в июне этого же года патриарх константинопольский разослал всем архиепископам, митрополитам и патриархам вселенской православной церкви длинное послание с просьбой, отложив все свои дела, прибыть через два года в Константинополь, чтобы принять участие в этом примирительном Вселенском соборе.