Кстати, узнав о моем намерении написать книжку, где будет говориться в том числе о самых настоящих Машкиных похождениях, она отнеслась к этой идее скептически, но не протестовала.
Что же касается приключений… Думаю, стоит рассказать эпизод из жизни моей подруги, который перевернул ее судьбу. Я не раз говорила Машке, что это настоящий захватывающий сюжет для американского кино, эдакого крутого боевика или психологического триллера. Но если учесть, что все это происходило на самом деле, в реальной жизни, то становится даже немного не по себе.
Я вообще уверена, что если бы Машка решила написать автобиографию, она в кратчайшие сроки разошлась бы многомиллионным тиражом. Но пока, насколько я знаю, писать она не собирается. Так что за нее это частично сделаю я.
Итак, центр города, разгар рабочего дня. Нечто, распространяя вокруг себя жуткую вонь, лежит свесившись со скамейки. Разбитая губа, синяк под глазом. Бабульки на соседней скамейке бодро обсуждают сие местечковое событие дня.
— Здоровенный детина, а работать не хочет.
— Ему и сорока еще нет, а посмотрите до чего дошел.
— Да Любка небось домой его не пускает. И правильно делает! — сверкает праведный гнев в глазах маленькой, юркой старушки в белом платочке на седых волосах.
Тут вступает оппозиция в лице грузной сердитой соседки:
— Какой-никакой, а мужик. Другого-то у нее, поди, нет, а деньги ей Сережка приносит. Вот пускай и терпит, за мужиком-то спокойнее.
— Тьфу ты! — в сердцах бросает божий одуванчик в платочке. — Где мужик-то, этот, что ли? Да лучше никакой, чем такое сокровище!
Сидя в прохладном зеленом скверике обычного московского двора, Машка с интересом наблюдала эту картину. Сергей Валерьевич Голин, джентльмен со скамейки, был, как ни удивительно, единственной причиной ее здесь появления. Он приходился законным супругом некой Любови Голиной, чья судьба с недавних пор причудливо сплелась с судьбой Машки, и отцом девочки Дашеньки, трех лет от роду. В данный момент Дашенька находилась в загородном Машкином доме под неусыпным надзором незаменимой «тети Тани», которая, отметив недавно семидесятилетний юбилей, тем не менее оставалась «правой рукой» моей подруги.
Даше была отведена отдельная комната с большой взрослой кроватью, заваленной горой только что купленных мягких игрушек. Машка специально выделила день для покупки всевозможных детских радостей. Ей были приятны эти хлопоты. Редко проявляющая интерес к чужим детям, Машка, неожиданно для себя, почувствовала почти материнскую нежность к девочке, таким странным образом оказавшуюся в ее доме.