Она приблизилась к стеклу и проговорила, не сводя с меня взгляда:
– Им нужен цветок.
Я отозвалась:
– Это я слышала. Но почему они нас поймали? Откуда известно? Зачем?
– Слишком много вопросов, девочка, – произнесла красавица, а я с трудом подавила пламя в груди.
На вид мы ровесницы, просто ее природа наделила больше, а моя фигура всегда была слегка мальчишеской, и когда выросла грудь, счастью не было предела.
Проглотив обиду, я произнесла:
– Мои вопросы очевидны. Ты, как понимаю, сидишь тут давно. Что они хотят?
– Цветок хотят, – ответила девушка со вздохом.
– Но как? Почему? Кто им сказал?
Девушка кивнула мне за спину, где сверкает другая темница. Я оглянулась. Оказалось, вторая пленница тоже поднялась и молча смотрит на нас.
Эта девушка оказалась стройной и высокой, как березка, белоснежные локоны до колен, причем обычно, чем длиннее волосы, тем прилизанней голова. Но у нее они пышные, такие бывают, когда ныряешь, и волосы кажутся огромной медузой. Глаза голубые, платье длинное, как и у первой пленницы, но на тоненьких бретельках и вырезом поглубже.
– Все было не так, – проговорила она таким мягким, почему-то печальным голосом. – Они уже все знали. Знали обо всем. Я лишь сказала название…
– Но зачем? – выдохнула я раньше, чем успела подумать.
Девушка вздохнула и проговорила еще печальнее:
– Они пытали меня. Посадили в страшную камеру и нагревали… Я ничего не выдала. Не смейте меня корить.
Девушка из левой камеры произнесла упрямо:
– Ты не должна была говорить, как он называется.
– А что бы это изменило? – поинтересовалась другая. – Они и так все знают. Им нужен лишь способ найти цветок. Сказав, я лишь прекратила пытку. Тебя ведь не запирали в камере, где кожа начинает буквально закипать.
Брюнетка снова проговорила с еще большим нажимом:
– Нам обеим снился одинаковый сон, наверное, стоило подумать дважды прежде, чем говорить об этом «костюмам». Надо вообще следить за языком, а плескать им во все стороны.
– Я не плескала, – возразила белокурая красавица. – Я вообще ничего не сказала, кроме цветка. Они называют его «точкой сборки».
– Зачем ты вообще начала говорить? – не сдавалась первая.
– Тебя не собирались спалить в огневой камере.
Они пререкались, а я переводила взгляд с одной на другую, пытаясь понять, почему заперли именно их, и кого еще намереваются поймать. Потом думала, сколько времени понадобится, чтобы выбраться отсюда, поскольку оставаться здесь не собиралась.
Когда девушки перешли на повышенные тона, я проговорила:
– Перестаньте.
Обе удивленно посмотрели на меня, брюнетка произнесла недовольно: