Деметриос вспоминал об этом разговоре, когда они втроем спускались по лестнице, ведущей к террасе сада. Фьора выглядела беззаботной и счастливой. Держа Карло за руку, она весело болтала с ним о тех изменениях, которые собиралась сделать в доме и вокруг него. Ее тонкий профиль с легкой голубой вуалью резко выделялся на фоне порыжевших холмов, и грек спросил себя, прав ли был Карло, веря, что ее прежняя любовь осталась неизменной? Перед ними была просто красивая молодая женщина, живущая сегодняшним днем. Словно она забыла о недавнем прошлом: о своем доме в Турени, о своей старой Леонарде и в особенности о своем сыне. Та, которую Леонарда когда-то называла своей дочерью, неужели превратилась в бездушное существо, живущее только страстью к Лоренцо и ничего больше не ожидающее от жизни?
» Да, — подумал Деметриос, — я, кажется, старею. Я больше не способен понять ее. Мой разум больше не в состоянии предвидеть будущее. Однако…«
Звук шагов по гравию дорожки прервал мысли Деметриоса.
Эстебан бежал по аллее, усаженной апельсиновыми деревьями в горшках, выставленных на улицу из виллы, где они провели всю зиму.
— У меня важные новости! — прокричал он, заметив прогуливающихся. — Король Франции направил посла к монсеньору Лоренцо!
Он слегка задыхался, и последние слова уносились вечерним ветром, но Фьора услышала главное.
— Это хорошо или плохо? — спросила она, не скрывая своего беспокойства.
— Конечно, хорошо! Тем более что речь идет об одном из ваших друзей!
— Друзей? Кто это? Говори скорее, Эстебан! Мы умираем от любопытства!
— Это мессир Филипп де Коммин, донна Фьора! Разве это не ваш Друг? Он будет здесь на празднике святого Иоанна.
— Кто он, этот Филипп де Коммин? — полюбопытствовал Карло.
— Лучший советник короля Людовика, несмотря на то, что он слишком молод, ибо ему нет еще и тридцати. Он долго служил покойному герцогу Бургундскому, даже понимая, что его политика была просто безумной. Я хорошо знаю его и могу сказать, как и Эстебан, что это мой очень хороший друг.
— Его приезд доставляет вам радость?
— Конечно. Я надеюсь, что он расскажет мне о моем сыне.
— Мне бы не хотелось огорчать тебя, Фьора, но что может мессир де Коммин сказать тебе о нем? — прервал Деметриос ее. — Он же не знает, что ты здесь.
Деметриос был прав, и молодая женщина помрачнела. Последние сообщения о ней могли прийти во Францию от Дугласа Мортимера, присутствовавшего в папской капелле на ее свадьбе с Карло Пацци.
Грек без труда прочел ее мысли. Он улыбнулся и взял ее за руку.
— Не печалься! Мне просто хочется, чтобы ты не разочаровывалась. Но твое похищение из Плесси-ле-Тур, видимо, наделало много шума, а наш друг Коммин, может быть, расскажет нам, что произошло дальше.