Когда Дарий заявил, что я невиновна, инквизитор снова переключил своё внимание на меня и потребовал, чтобы я подтвердила слова Княжевича. Я растерянно переводила взгляд с одного на другого и чувствовала себя так, как будто меня пытаются разорвать на две части, почти не оставляя возможности вдохнуть и подумать, чтобы принять решение. Дарий взял на себя мою вину. Я-то знала, что никакой магией разума по отношению ко мне он не пользовался. Вернее, пользовался, но не в этот, а в другой день, когда мы искали амулет ведьмы, и после того, как я примерила браслет, мне начали сниться эти сны о женщине, лица которой так и не удавалось увидеть. Но почему Дарий так сказал инквизитору? Почему он соврал и попросил меня согласиться со всеми его словами?
— Вы подтверждаете это заявление? — нетерпеливо повторил инквизитор. — Отвечайте!
Княжевич за его спиной нахмурился и знаками дал мне понять, что я должна немедленно со всем согласиться, чтобы не испытывать терпение инквизитора.
— Отвечайте!
Потупившись, я кивнула и закусила губу. Вот и всё. Теперь я тоже соврала. Вместо честного рассказа о том, что потеряла над собой контроль и позволила собственной магии вырваться на свободу, я подтвердила ложь, будто меня использовали, как безвольную марионетку. Что же теперь будет?
— Вы совсем запугали девушку, — хмыкнул Дарий. — Она уже представляет себе, как на заднем дворе готовят костёр.
— Не помешало бы, — бросил инквизитор и, потеряв ко мне всякий интерес, развернулся и направился к двери. — Идите за мной, а она пусть пока останется здесь.
Я больше ничего не успела сказать — они ушли, и в комнате стало тихо. Пододвинувшись ближе к столу, я приготовилась терпеливо ждать, сама не зная, чего. Почему Княжевич не боялся? Он вёл себя уверенно, спокойно и невозмутимо, словно не испытывал и сотой доли моего страха перед Инквизицией, как будто попадать в подобные места — самое обычное дело. А, может быть, так и есть, и для него это не в первый раз?
Должно быть, я сама не заметила, как задремала, и сейчас, проснувшись, озиралась по сторонам и думала, уж не забыли ли обо мне. Даже любопытно стало, что будет, если наступит ночь, и все, кто работает в этом здании, разойдутся по домам. Думать о том, что инквизиторы — тоже люди, которые где-то живут, варят кофе и поджаривают яичницу, было довольно странно.
Я вспомнила прошедшую ночь. То, как Дарий целовал меня — одновременно бережно и настойчиво. Я ничего ему не сказала, несмотря на то, что слова так и рвались из меня, и сложно было удержаться от признания в своих чувствах к нему.