— Потом, — продолжала я, стараясь сохранить ровный тон, — упомянул про Эдинбург. Велел спросить тебя про Эдинбург. Сказал, что я напрасно уверена в идеальности своего брака.
Я прервалась, внимательно глядя на Дэна. Надеялась, что он рассмеется или растеряется. Ни то ни другое. Фактически у него был панический вид застигнутого на месте преступника. Сердце заколотилось, выскакивая из груди. Я закусила губу, чтобы больше ничего не сказать, не завопить, потребовав ответа. Теперь дело за ним.
Он громко вздохнул и взял меня за руку — дурной признак в таких ситуациях.
— Дэн… — почти прошептала я, понимая теперь, что должна знать. К блаженному неведению нет возврата. Больше нельзя себя уговаривать, будто Алекс врал. Ящик уже не закроешь, не заглянув внутрь. Потому что я точно знаю — Дэну есть в чем каяться. — Рассказывай. Что было, то прошло.
— Я страшно виноват, Ребекка.
С этими четырьмя словами пол ушел у меня из-под ног, мир рухнул. Безопасный кокон, который я ткала вокруг себя много лет, начал на глазах разворачиваться. Хотела выдернуть руку, но Дэн держал крепко. Жду, что он дальше скажет.
— Когда мы с Алексом ездили в Эдинбург, там была одна женщина…
— Нет!.. — не сдержалась я.
— На самом деле ничего не было, — поспешно добавил он, сбив меня с толку.
— Что это значит?
— Она остановилась в нашем отеле, мы с ней в баре болтали. Приехала на какую-то конференцию с целой кучей коллег. Просто… откровенно дала понять, что я ей понравился. И я чуть не попался. Почему — не знаю. Раньше никогда даже мысли не было, но мы с тобой переживали довольно трудное время… Знаю, это не оправдание. Так или иначе, я обсудил вопрос с Алексом. Признался, что думаю об этом… Видно, кризис среднего возраста…
Он встал, глядя на меня словно пес, ожидающий наказания.
— Действительно думал? Правда?
Дэн кивнул.
— И… ничего не было? Вы не целовались, ничего такого?..
Он уставился в пол.
— Целовались. Пару секунд. В лифте. Она пригласила меня в свой номер… я пошел. За это мне по-настоящему стыдно. Но как только вошел, сразу понял: мне это не нужно. Я не смог через это пройти. И ушел. Даже номер ее телефона не взял. На другой день мы уехали. Прости. Надо было сразу тебе рассказать, да мне было так плохо, и я так боялся, что все погублю…
Я не смогла сдержаться. Рассмеялась. Хотя что тут смешного. В выходные я это пойму. Возможно, буду мучить себя подробностями (как она выглядела; что в ней такого особенного, внушившего Дэну подобные мысли; рассказывал ли он ей обо мне; о чем мы с ним говорили по телефону в тот вечер — нормально, будто ничего не происходит? — говорил ли он, что скучает по мне; говорил ли, что любит…). Но на самом деле я испытала такое облегчение, что чуть не расплакалась.