Полковник Лимонов прислушался. Вдалеке грохотала артиллерийская канонада. Ему показалось, что пол под ногами слегка дрожит.
— Завтра немцы будут во дворце. — Лимонов разозлился на себя. Конечно, пол во дворце не дрожал, ему померещилось. Нервы! И у командира бригады есть нервы, только нужно уметь их контролировать. — Как вы поступите, Михаил Игоревич?
— Представлюсь командиру немецких войск. Уверен, он будет жить здесь, во дворце. Нет более красивого места в Пушкине. И буду просить, умолять защитить Янтарную комнату от вандализма.
— Вандализма? Вы правда хотите так сказать? Вахтеровский, вас будут избивать до тех пор, пока вы не пролепечете: «Немецкий солдат — не вандал». Вы никогда не служили в армии?
— Никогда. Мы, Вахтеровские, всегда находились на особом положении. Кто же будет заботиться о Янтарной комнате? Царь Петр Первый выдал нам собственноручно подписанный документ с печатью позволяющий членам семьи всегда находится рядом с Янтарной комнатой. Он висит под стеклом в моей квартире, его признавал каждый правитель России… даже Ленин и Сталин. Нет, я не был солдатом, как и никто из Вахтеров. Дело всей нашей жизни — Янтарная комната.
— Интересная история у семьи Вахтеровских. Рассказывайте дальше, Михаил Игоревич.
— Для этого у нас мало времени. Я должен спасать Янтарную комнату. Попозже, товарищ полковник.
— Вы верите в то, что сможете рассказать попозже?
— Можно ли жить без веры в будущее? — Михаил Игоревич вздрогнул. Где-то совсем рядом раздался такой мощный взрыв, что задребезжали оконные стёкла. — Вы возвращаетесь в Ленинград, товарищ полковник?
— Да.
Лимонов уставился вдаль с каменным лицом. Уже этой ночью его штаб должен эвакуироваться и оставить Екатерининский дворец.
— В город? — спросил Вахтер.
— Конечно, я буду в городе, когда поеду на совещание к генералу Зиновьеву и маршалу Жукову.
— Если у вас будет время, не могли бы вы заскочить к моему сыну? Он в Эрмитаже. Около спасённых ценностей из дворца. Если увидите его, то передайте, что я им горжусь. Очень горжусь. И буду сообщать о своих перемещениях, а где я — там и Янтарная комната. После войны мы снова увидимся. Так и скажите ему, пожалуйста.
— Я непременно передам, Михаил Игоревич. Всего вам хорошего. — Лимонов пожал Вахтеру руку, задержав ее в ладони, и спросил: — Что с вами будет, если немцы разорят Янтарную комнату?
— Я этого не переживу. Уже двести двадцать пять лет Янтарная комната и Вахтеры неразрывно вместе. Нас нельзя разлучить.
В эту ночь Екатерининский дворец покидали последние советские войска. Вахтер стоял под колоннадой с мраморными статуями выше человеческого роста на широкой лестнице, ведущей в парк, и смотрел вслед отъезжающим машинам. Ночь была светлая, ясная и влажная, чистый воздух наполняли ароматы тысяч цветов и пряный запах деревьев. Когда затих шум моторов, наступила тишина, полная тишина, как будто природа переводила дыхание, прежде чем утром снова начнут оглушительно рваться гранаты, а гусеницы танков станут перемалывать землю.