— Давно?
— С рождения.
— Ах вот как! — голос зазвучал протяжно и воинственно. — Вы русский?!
— Нет, я немец. — Вахтер обвел широким жестом зал. — Я смотритель Янтарной комнаты.
— С каких пор?
— С 1716 года…
Лицо Мюллер-Гиссена вытянулось, как будто он глотнул уксуса. Он заорал, а это он умел превосходно, как певец используя дыхание диафрагмой.
— Идиот! Что вы себе позволяете?! Кривоногий мужлан! Я вас отучу издеваться над людьми! Кто ваш начальник?
— У меня нет начальника.
— У вас нет… А на что вы живете? У кого состоите на службе?
— В настоящее время я живу на ничейной земле.
— Вы живёте в Германии! — закричал Мюллер-Гиссен, и его лицо побагровело от злости. — Везде, где мы находимся — Германия! Пора это усвоить. — Он глубоко вздохнул. — Вы были смотрителем Янтарной комнаты? Хорошо, я с этим разберусь. В ближайшие дни комнату демонтируют.
— Кто?
— Не ваше собачье дело!
— Я знаю кто, герр майор: спецкоманда АА…
Удар попал в цель. Точно в солнечное сплетение Мюллер-Гиссена. Все остальные повернулись и с интересом следили за спором начальника с плохо одетым штатским.
— Вы уверены? — буркнул Мюллер-Гиссен.
— Так сказал сам ротмистр Волтерс.
— Волтерс. Опять этот Волтерс! — закричал Мюллер-Гиссен. На это имя у него была аллергия. Даже скручивало живот. Уже семь раз доктор Волтерс опережал его и всегда имел при себе распоряжение рейхсляйтера Мартина Бормана. Против Бормана никто выступать не решался, и меньше всего Розенберг. Среди высших партийных руководителей существовала определённая иерархия, которую всегда учтивый Борман неизменно соблюдал: перед Розенбергом стоял Йозеф Геббельс. Но сейчас, в Янтарной комнате, Мюллер-Гиссен хотел стать победителем. Ему нужно было несколько грузовиков, двадцать или двадцать два, но… именно эту проблему он пока не мог решить. Но и у АА тоже наверняка не было грузовиков.
Заполучить двадцать грузовиков было так же трудно, как и демонтировать расписной потолок.
— Что ещё вам рассказал Волтерс? — Мюллер-Гиссен произнёс это имя с таким отвращением, как будто его сейчас стошнит.
— Ничего.
— Сроки?
— Нет. Только: как можно быстрее.
— Это «как можно быстрее» меня несколько успокаивает. Он тоже не волшебник.
— Люди Риббентропа имели при себе предписание из ставки фюрера. Согласно распоряжению Бормана…
— Дерьмо! Дерьмо! — Мюллер-Гиссен сжал кулаки. Остальные потупились. — В восьмой раз состязание двух групп экспертов? Как там говорил Ричард III при битве под Босвортом? «Коня! Коня! Полцарства за коня!» Мне не нужен конь… мне нужно двадцать грузовиков! Господа, нам нужно раздобыть для фюрера двадцать грузовиков!