Я ушёл вниз. За спиной раздалась ещё одна длинная очередь. Ведомый продолжал обрабатывать тяжёлый аэроплан.
Я уже собирался на второй заход по тому же противнику. Но меня перехватил наёмник. Он вынырнул из облаков сбоку. Открыл ураганный огонь. Пули застучали по фюзеляжу, вспыхивая, но не причиняя вреда тонкому металлу. Я увёл машину вверх. Резко выключил тягу, давая аэроплану самому упасть на врага. Рухнул вертикально. Машина противника представляла собой идеальную мишень. Мне хватило одной очереди. Окутавшись пламенем, блицкриговец устремился к земле, сваливаясь в неуправляемый штопор.
На скорости я проскочил мимо торпедоносца. Достать его я просто не успевал. А вот бортстрелки устроили на меня настоящую охоту. Мне очень не повезло угодить под перекрёстный огонь сразу двух пулемётов. Выжав газ до упора, я закрутил штопор, лишь бы уйти хотя бы относительно целым. Пули снова застучали по фюзеляжу моего аэроплана. Он затрясся от многочисленных попаданий. А ведь живучая машина! Каким-то чудом мне удалось вырваться из-под перекрёстного огня. И даже бой вести ещё мог.
А вот торпедоносец, как раз, нет. Ведомый буквально расстрелял пилота и бортстрелка из передней аппарели. И теперь тяжёлый аэроплан летел строго вперёд, медленно заваливаясь на один борт. С той стороны, где мы разнесли его двигатели.
Я сделал ведомому знак возвращаться. Всё же переоценил я живучесть моей машины. Что-то внутри неё ощутимо вибрировало. Да и звук мотора мне откровенно не нравился. Ведомый кивнул. И мы парой отправились в обратный путь.
Капитан авианосца из частной армии Чёрного Буковски внимательно вглядывался в кипящие грозой и яростью облака. Как можно было летать там чему-то меньше корвета, он не понимал. Однако безумцы, которыми являлись летуны, умудрялись не только летать, но и драться в этой серой кипени. И убивать друг друга.
Капитан слушал доклады офицеров. Те сыпались на него со всех сторон постоянно. Освоить такой объём информации он, конечно, не мог. Однако и нужды в этом не было. Ведь обстановка менялась порой быстрее, чем офицеры успевали доложить.
Грохотали орудия главного калибра авианосца. Они, конечно, были меньше, чем на линкорах и броненосцах, однако маневрирующему корвету Блицкрига хватило бы и пары попаданий. Он теперь стрелял в ответ, хотя как раз уж его снаряды никакого вреда авианосцу нанести не могли. Они просто отскакивали от брони.
— Боем связать пытаются, — протянул старший артиллерист авианосца.
— Не только, — покачал головой капитан, — и не столько. Зашёл к нам в борт – и лупит по ангарам. Броне-то это нипочём, а вот каково придётся аэропланам. Какие мысли по этому поводу? — обернулся он к старшим офицерам, стоящим тут же – на мостике.