Я только слышал о таких моделях безразгонников. Но ещё ни разу не видел своими глазами. Это был мощный аэроплан, больше похожий на фургон, поставленный на короткие лыжи. Наверное, другое шасси его веса, когда отключён антиграв, выдержать не могло. Крылышки у него были совсем маленькие – они казались просто смешными на фоне внушительного корпуса, обшитого гофрированной жестью. Однако они воинственно топорщились стволами пулемётов и парой авиапушек. Вдобавок к этому ещё две пары стволов крупного калибра торчали из носа. Наверху его были установлены несколько пулемётных гнёзд. В общем, весьма хорошо защищённая птичка. Её либо парой эскадрилий штурмовать. Либо уже корветом с хорошим прикрытием.
— Как вам такой аппарат, Готлинд? — словно на собственное дитя, с гордостью уставился на безразгонник Вышемир.
— Чудовище какое-то, — пожал плечами я. — Летающий носорог какой-то, а не аэроплан.
— Угадали, — усмехнулся Вышемир, — именно так это чудо и называется. «Носорог». Котсуолдская модель. Точнее заокеанская. Заокеанцы успели чертежи украсть и к очередному авиасалону представили свой аналог котсуолдского «Рино».
— Трофей? — поинтересовался я, обходя чудовищный аэроплан.
— Отнюдь. Прямая поставка из Заокеании.
Очень интересное дело. Я открыл дверцу, заглянул в салон. Вышемир не препятствовал. Внутри – лавки вдоль стенок. Ремни из пулемётных гнёзд. Кабина летунов отделена фанерной перегородкой с ещё одной дверцей. Туда я, конечно, тоже заглянул. Четыре кресла. Пара для пилотов. Вторая – для бортстрелков. Те сидят выше, чтобы целиться через головы летунов. Огонь ведут, нажимая на педаль электроспуска.
— Внушительный аппарат, — резюмировал я, выбираясь из аэроплана. — Такая штука может эскадрилью перемолоть. А три – целый авиаполк. Хотя против корвета всё-таки слабоват будет.
— У Вепра ни аэропланов, ни тем более воздушных судов нет, — усмехнулся Вышемир. — Так что нам подойдёт вполне.
— Вполне, — кивнул я. В этот момент я даже как-то позабыл, где нахожусь и с кем разговариваю.
— Значит, отправляемся в столовую, Готлинд. Не знаю как вы, а я голоден, что твой волк. С утра во рту маковой росинки не было.
Я мог только поддержать стража в этом начинании. Когда он об этом сказал – я понял, что есть хочу не меньше его самого.
Комната, о которой говорил Вышемир, оказалась вполне приличной. Я отправился туда ближе к вечеру. После столовой страж вытащил меня из здания, чтобы показаться гуляющим со зверским видом по всем соседним улицам чоновцам. Я успокоил Духовлада, сказав, что у меня всё в полном порядке. Меня никто не пытал и даже не допрашивал. У Вышемира есть дело ко мне, как к летуну. Какое именно? Тут все вопросы к самому Вышемиру. Страж Революции только приторно улыбался. Объясняться с чоновцем он, конечно же, не собирался.