— Фашисты! С востока? — я не хотел этому верить, но в городе уже трещали пулеметы.
Прибежал раненый шофер, — машина его была подожжена немцами. Он сказал то же:
— Вражеские броневики отрезали нас с востока… Десять бронемашин и танкетки! Видел сам. Я пытался проскочить, но броневики стоят на всех улицах города…
Стало ясно, почему отменен привал в Галиче, почему немцы не бомбили переправу. Их механизированный десант сидел где-то в засаде, ожидая, пока пройдут наши главные силы и удалится от моста арьергард. Десант выжидал, чтобы захватить мост целехоньким! Захватить в тот момент, когда по нему будут идти последние отставшие подразделения, расстроенные, слабо вооруженные, усталые. Следовало ожидать, что броневики сейчас же появятся у моста.
Не пустить их на мост — это являлось первой нашей обязанностью.
Перешедшие на эту сторону повозки с патронами и несколько грузовиков пограничной комендатуры, которая спешила к мосту, я развернул поперек шоссейной дороги, поднимавшейся высоко над лугом. Эта баррикада послужила защитой отставшим пограничникам: они спешили к нам, услышав перестрелку в городе.
Через несколько минут фашистские броневики вышли из города и построили перед нами дугу обороны, упирающуюся своими концами в Днестр. С расстояния около трехсот метров они начали обстреливать нашу баррикаду.
Полагая, что мост уже захвачен и отрезанные от главных сил пехотные подразделения не станут сопротивляться, немецкий офицер поднял люк броневика и вылез наружу. Размахивая флажком, он направил огонь машин на нас. Над тумбой брызнули искры; осколки бетона свалили ординарца, рассекли мне лоб и щеку. Карый вздыбился, а потом упал на камни. С усилием и стоном он поднялся на полминуты и снова упал, ударившись головой о тумбу.
Немец поднес бинокль к сверкающим стеклам пенсне и захохотал. Я хорошо видел это невооруженным глазом.
Схватив винтовку убитого ординарца, я выстрелил в офицера. Бинокль выпал из его рук, офицер присел, люк броневика захлопнулся.
Завязалась жаркая схватка. Позабывшие усталость пограничники во весь дух бежали по звонкому мостовому настилу и, сев на свои шинельные скатки, как на салазки, двумя потоками скользили вниз, вправо и влево, по каменным отмосткам высокого земляного полотна дороги.
Перехватывая знакомых мне по прежней службе лейтенантов, я отдавал короткие приказания. Бойцов развернули подковой и ею охватили восточную часть моста.
Приблизившиеся к баррикаде броневики были забросаны бутылками с горючей смесью. Жаркое пламя вспыхнуло на шоссе. Два броневика, пытаясь сбить с себя огонь, дали «полный назад!» и ударились о третий. Я поспешил развернуть в боевой порядок все свои наличные силы.