— Кто еще с тобой!
— Муж… Мы вместе…
— Где он? Показывай, стерва!
Неподалеку раздается окрик:
— Стой, стой, стреляю! — И предутреннюю тишину леса взорвал выстрел. За ним второй, третий…
Лагерь ожил. Послышались голоса командиров:
— В ружье!
— Пулеметы к бою!
— Взв-о-од, за мной!
— Обыскать кусты!
Отряд мгновенно принял боевой порядок, приготовившись к ближнему лесному бою. Командиры были приучены располагаться на стоянках треугольником и по тревоге строить «кольцо обороны».
На лесной тропе на Саранчино продолжали греметь одиночные выстрелы.
Быстро одевшись, я вышел из шалаша и вдруг заметил валявшуюся у входа гребенку Елены…
Так вот какая змея оказалась в моем шалаше!
Приблизившись к группе партизан, окруживших женщину, я увидел, что это не Елена.
— Вы потеряли гребенку? — спросил ее.
— Моя! Моя! — механически воскликнула та и потянулась ко мне.
— Где вы ее взяли?
Женщина растерялась.
— Ой, это не моя. Она случайно досталась… Кто-то оставил…
— Где вы ее взяли?
— Ночью было… Мадьяры женщину перевязывали. Может, она в хате оставила, — говорила несвязно задержанная, дрожа как в ознобе.
— Когда это было?
— Не помню… Весной… Подывотье горело, Новоселки. В Саранчине мадьяры стояли…
— И в лесу людей казнили, — подсказал Анисименко.
— Да, на другой день…
— Это шпионка, — сказал появившийся Буянов. — Мой часовой убил ее мужа. Смотрите, что было в потайном кармане.
Буянов показал при этом грязно-белую нарукавную повязку, на которой значилась выжженная ляписом трафаретная надпись.
— Вот как, севский полицай! — воскликнул Анисименко. — А почему ты думаешь, что он муж ее?
— Да только вчера я стоял у них во дворе и обоих видел…
— Нас мадьяры подослали, — заплакала женщина.
Со стороны Саранчино снова послышались выстрелы. На этот раз пулеметные.
— Это они? — спросил я женщину, кивнув в сторону выстрелов.
— Бежали! Они убежали! — закричал Богданов. — Человек пятнадцать возле речки пряталось!
— Надо уходить отсюда, — сказал я Анисименко. — В Саранчине — гнездо шпионов. Севцы жаловались, что из этого села никто не смеет вступить в их отряд.
Мы быстро построились в походную колонну и двинулись на юг лесом, избегая дороги.
Позади нас булькали мадьярские пулеметы, очевидно прикрывшие отход своей разведки.
— Убит часовой! Мой боец Кручинин. Веревкой задушен, — взволнованно доложил подбежавший ко мне Сачко.
Я подозвал дежурного.
— Кто был часовым у штаба?
— От первого взвода Плехотин, а патрулировал помкомвзвода Колосов, — ответил Кулькин, — но Плехотина нет, я проверил всю колонну…
— Может быть, убит и Колосов? — спросил я.