Путь Эсманского отряда из Хинели закончился в деревне Герасимовке. Это была небольшая, в сто тридцать дворов, с бедными, маленькими избами деревня на реке Колодезь, вблизи того места, где сливается Нерусса с Севом, в двадцати километрах от Суземки. Лес обступил Герасимовку со всех сторон. Густой ельник, непролазная поросль осинника и ольхи свидетельствовали о том, что деревня стоит на болоте.
Едва приметные лесные поляны служили населению пахотной землей.
У мостика через Колодезь нас остановила вооруженная винтовкой девушка. Зная пароль суземской самообороны, Сачко крикнул через мостик:
— Четыре! — и, нарочно насупившись, потянулся к кобуре.
Дивчина смутилась и поспешила с ответом:
— Чи два, чи три, — и вся зарделась.
Партизаны захохотали. Пароль на эти сутки означал цифру семь. К поданному нами «четыре» девушка должна была прибавить «три», что и подтвердило бы правильность пароля. Сачко подошел к смущенному часовому со словами:
— И что ты, курносая, можешь сделать против наших хлопцев! Кнопка ты этакая!
— Видала я таких, чего ржете! — неожиданно строго произнесла девушка. — Говори, кто такие?
Пришлось объяснить ей, почему и зачем идем мы в Герасимовку. Она кивнула головой и отступила в сторону.
На первый взгляд служба самообороны показалась нам чем-то несерьезным. По-нашему, на краю села должен был стоять караул или, по крайней мере, пост с пулеметом. Но лесной край был устроен по-своему умно и мудро. Стоял ли на посту подросток с обрезом или старик с дробовиком, человек, не знавший пароля, не сумел бы проникнуть в село, пробраться в глубину леса. И самооборона, не будучи сама по себе серьезной военной силой, все же являлась очень внушительным средством, благодаря которому охранялось самое главное на войне — тайна.
Тайна Брянского леса!..
На протяжении почти трех лет противник никогда доподлинно не знал, какой именно силой, какими средствами располагают непокорные дремучие Брянские леса, как и в каком месте сосредоточены главные их штабы и базы, Противник не только не сломил сопротивление восставших лесных районов, но даже не в силах был помешать нормальной работе партизанских штабов и аэродромов.
Вот почему даже после шестимесячной оккупации Брянщины в Герасимовку еще не ступила нога немца.
Герасимовка оказалась одной из последних деревень в глубине леса. Дальше, если не считать отдельные строения, вплоть до Десны простирались дремучие дебри.
Жители Герасимовки встретили нас радушно. Они еще не видели немцев, и теперь с большим интересом рассматривали трофейную одежду на некоторых партизанах, вооружение. В каждый дом пришлось вселить пять-шесть здоровых парией. Многим достались пугливо покосившиеся, в два оконца, избенки, никогда не видевшие столь многочисленного сборища людей. Других квартир для нас не нашлось: во всех крупных деревнях уже квартировали отряды.