— Но вы меня совсем не знаете.
— Теперь знаю.
— Ну, это, как сказать… А кстати, где в Сибири ваша родина? Сибирь большая.
— В Красноярском крае. Есть там в самой северной части его речка Быстринка, вот на ней…
— Что?! Как вы сказали: речка Быстринка?!
— Да. А вы что, слышали о ней?
— Слышал ли я о Быстринке! Да ведь именно на ней, этой северной речушке, произошло все то, о чем я рассказал вам.
— Что вы говорите! Да, теперь я вспомнила, как наши бабы болтали, что где-то неподалеку от нас, чуть выше по течению реки, был лагерь политзаключенных, но могла ли подумать, что в этом лагере…
— Служит охранником ваш будущий коллега.
— Да, — кивнула Ольга.
— Но я там не только заключенных охранял, но и… Так и быть уж, открою вам еще один секрет. Я ведь как-то говорил вам, что по образованию я геолог, хоть и недоучившийся. Так вот, конвоируя однажды зека-водовоза на берег реки, я увидел в небольшой рытвине блестящий камень. Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы определить, что это сфалерит, главная руда на цинк. А еще через минуту я понял и откуда он выкатился. Чуть выше по склону лежал огромный, вывороченный с корнем кедр. И вот в яме, откуда были вырваны полусгнившие корни гигантского дерева, поблескивала свежеобнаженная кварцевая жила с бесчисленными вкраплениями рудных минералов, среди которых, кроме сфалерита, виднелись идеально ограненные кристаллы свинецсодержащего галенита и даже вкрапления самородного серебра. Такого фантастического богатства я не видел ни в одном минералогическом музее.
Но долго любоваться на него мне не удалось. И только через несколько дней я смог снова вырваться на свой «прииск». Однако смотреть там было уже не на что. Упавший кедр успели вывезти, а весь склон был сплошь испещрен следами трелевочных тракторов. Единственно, на чем остановился мой взгляд, это большой перекат в русле реки. Скорее всего, как я понял позднее, он и был обязан кварцевой жиле, продолжение которой на берегу вскрыло упавшее дерево, обнажив упрятанное в ней богатство.
С тех пор прошел уже не один год, а вот нет-нет, да и всплывет в памяти феерическая картина того природного клада и потянет в те сибирские дебри, чтобы еще хоть разочек взглянуть на эту картину. А вы спрашиваете, слышал ли я о Быстринке! Так это, значит, ваша родина?
— Да, там, в деревне Заречной я и родилась.
— Слышал я и о Заречной. И не только слышал, но волею судьбы и погостил там с неделю у одной старушки.
— Как это? — удивились Ольга.
— Так ведь в тайге по службе чего только не бывает. Случилось так, что и я однажды чуть Богу душу не отдал. Да вызволили меня из беды две добрые жительницы Заречной. А кто у вас там остался? Отец, мать?