Но я не собирался так просто смириться. Тем более что рассуждения Корвина на этот раз звучали несколько однобоко:
– А я-то думал, что прохождение пешки в ферзи происходит совсем по другой причине. Когда на доске остаются одни пешки, тогда пешка и становится ферзем. Ведь пешкой чрезвычайно трудно поставить мат королю. – Я обиженно насупился. – Допустим, я не могу воспользоваться вашей информацией. Но ведь я могу рассказать все тому, кто сможет сыграть с вами! И даже переиграть!
Корвин засмеялся:
– Переиграть? Ну уж нет! Значит, это я сам хотел, чтобы вы все рассказали, и эта информация – просто троянский конь. Смиритесь, Горич. Станьте послушным орудием в моих руках, и я поведу вас наверх. – Корвин выглядел на удивление дружелюбным. Скорее всего он использовал еще одну возможность, чтобы продолжить мою дрессировку. Очевидно, он возлагал на меня большие надежды. Однако его увлечение моим воспитанием становилось все более навязчивым. Я полагал, что он не сможет практиковать здесь при свидетелях агрессивные формы дрессировки, поэтому вел себя более уверенно:
– Матвей, вы только что рассказали мне о том, как вы обманули молодого послушника, сыграв на его страстях. Я не хочу показаться дерзким, но все же: не боитесь ли вы, что Бог на самом деле существует, что будет Страшный суд, на котором все ваши поступки будут взвешены? Что конечное торжество любви – брачный пир Христа – будет проходить без вас? Не боитесь ли вы остаться непрощеным в вечности? Ведь вечность – это очень серьезно!
Корвин задумался, закрыл глаза и начал читать какой-то стих:
Здесь в этом мире нет надежды, одна борьба всего со всем.
Прощенья нет – ведь не за что меня прощать.
Лишь взгляд, устремленный в вечность – в нем ненависть и боль.
Не стать свободным никогда, не быть счастливым никогда…
Все, что я чувствую и знаю, – лишь бесконечная преграда,
Преодолеваемая бесчисленное количество раз.
Как я устал, но вечность не устает, и я бреду вперед.
Кто-то просит прощенья у бездны, в которую падает.
Но знаю я, что не простит меня вечность,
Но я и не останусь непрощеным, ведь не за что меня прощать.
Не стать свободным никогда, не быть счастливым никогда…
Все, что я чувствую и знаю, – лишь бесконечная преграда,
Преодолеваемая бесчисленное количество раз.
Это слова одного древнего арабского поэта и мистика, которые вы можете считать ответом на свой вопрос. – Корвин посмотрел на меня почти с приязнью. – Все, пойдемте в бункер, там уже, видно, разобрались с Барченко.
– Хорошо, Матвей, как скажете, а можно последний вопрос?
– Давайте-давайте, Горич, я вас слушаю.