Лишь Божко был спокоен. А это что-то значило.
– Идите с миром. Вы слышали, что я сказал, – этого довольно.
Поколебавшись минуту, Барченко вразвалку пошел к выходу из бункера. Охрана шарахалась от старика и сжимала в руках автоматы, заряженные серебряными пулями. Они боялись, что старик преобразится и отомстит им за все. Ненад смотрел на Барченко и дрожащими руками мял ворот своей рубашки. Он боялся еще и потому, что хотел жестоко убить Габриеллу.
Ненад не мог надеяться, что Барченко об этом не вспомнит.
Вампир застонал и мощным рывком руки сорвал с ящика пакет с трупом Габриеллы. Все присутствующие, исключая Божко, ахнули. Ноги вампира опять чуть было не подкосились, новая волна скорби захлестнула его сознание. Любовь еще жила… но Габриелла была уже мертва. Смерть всегда ходит где-то рядом. Вампир решил пока не мстить этим людишкам, ему нужно было освободиться от своей любви. Он похоронит Габриеллу и будет каждый день ходить к ней на могилку. Ему сейчас не до денег и не до политики…
– Подождите.
Барченко лишь приостановился, замедляя шаг. Никто не понимал, зачем его окликнул Божко. Вампир обернулся и, ухмыляясь, обнажил кривые саблевидные зубы. Божко, по-прежнему невозмутимый и спокойный бросил вампиру всего лишь одну фразу. Она прозвучала в тишине бункера, как короткий выстрел опытного дуэлянта, который привык отправлять своих врагов на тот свет:
– Я думаю, вы должны это знать: Габриеллу отравил Корвин.
Все затихли, Ненад перестал мять ворот рубашки и внимательно наблюдал за реакцией вампира.
Теперь Барченко остановился и застыл как вкопанный. Габриелла – единственное, что способно вывести его из себя. Любовь – самое сильное чувство, провоцирующее месть. Корвин знал о его привязанности к собаке. Он жестоко отомстил ему за предательство, этот паскудный Корвин. Нужно было держать себя в руках, чтобы людишки ничего не заметили. Нужно держаться до последнего! Вампир, нервно сжимая в когтях пакет с Габриеллой, быстро вышел из бункера, стараясь не глядеть на окружающих. Выражения его лица так никто и не увидел. Лишь Божко знал, что Барченко в ярости, что его лицо сейчас просто перекошено от бессильной злобы: во-первых, на Корвина, во-вторых, на него, в-третьих, на самого себя. Он зря бахвалился, что полковник не сможет стравить вампиров между собой. Это на самом деле было не так уж и трудно. Барченко понял, что это Божко удалось: с этого момента лондонский термовампир Матвей Корвин – его заклятый враг, везде и навсегда. Даже более ненавидимый, чем Божко, презираемый больше людей. Корвин! Этот последний выстрел по психике старика полковник Божко сделал безошибочно. Он знал, что делал. Он был настоящим специалистом своего дела – в этом Барченко был прав.