Пирс стояла в метре от операционного стола уже в халате и перчатках и ждала, пока Уинтер обрабатывала живот пациентки бетадином, стараясь не задеть открытый участок кишки.
– Миссис Гилберт, шестьдесят три года, три дня после желудочного шунтирования. Примерно сорок пять минут назад у нее разошелся шов.
– Этому что-то предшествовало?
– Возможно, кашель.
– Так-так.
Эмброуз Рифкин подошел к операционному столу, быстро взглянул на живот пациентки и на мониторы, висевшие в изголовье стола, после чего кивнул анестезиологу.
– Все в порядке, Джерри?
– С ней все хорошо, Эм.
Отец Пирс посмотрел через стол на Уинтер.
– Каков ваш план, доктор Томпсон?
Задать ординатору вопрос о плане операции, которую он при любом раскладе не будет делать самостоятельно, было проверенным методом, который позволял отсеивать ленивых и негодных кандидатов. Подразумевалось, что, находясь в операционной, ординатор должен понимать проблему и видеть ее решение, даже если операцию проводит не он.
Удивленная, что завотделением помнит, как ее зовут, Уинтер в последний раз провела по животу пациентки тампоном с бетадином.
– Необходимо расширить разрез и сделать внутрибрюшное промывание, а также провести осмотр кишечника, – с этими словами Уинтер сняла перчатки и протянула руки, чтобы надеть стерильный халат, который держала для нее медсестра. – Кроме того, следует санировать рану.
– Почему вы заподозрили инфекцию?
Завотделением говорил ровным тоном, но, судя по интонации, он был не согласен с Уинтер.
Она пожала плечами, натягивая стерильные перчатки.
– Я не заподозрила, но почему бы этого не сделать, раз мы уже здесь. Если мы упустим инфекцию глубоких слоев кожи на раннем этапе, то завтра будем выглядеть очень глупо.
Эмброуз Рифкин рассмеялся.
– А мы этого не хотим.
– Не знаю, как вы, сэр, но я точно не хочу, – подтвердила Уинтер, сияя глазами поверх маски.
– Что ж, очень хорошо. Только сделайте так, чтобы на этот раз у нее ничего не разошлось.
– Я собиралась использовать какой-нибудь невсасывающийся шовный материал, – сказала Уинтер, мудро воздерживаясь от упоминания того, что осложнения возникли не по ее вине. Главное было не уличить виновного, а исправить ситуацию. – Пролен довольно прочный, он должен хорошо держаться.
– Прерывайте шов через каждые несколько сантиметров, я не хочу, чтобы она вернулась сюда снова, – с этими словами завотделением столь же быстро направился к двери, как и вошел. Перед тем как окончательно уйти, он не оборачиваясь, добавил: – Звоните мне при возникновении любых проблем, доктор Рифкин. Я в восьмой операционной.