– Сражаюсь? Нет, – ответил он. – Я водитель. Только и всего.
– У немцев.
– Да.
Миммо, казалось, готов был плюнуть ему в лицо.
– Почему ты не сражаешься за Италию в Сопротивлении?
Пино помедлил, потом сказал:
– Потому что тогда мне придется стать дезертиром. А нацисты теперь расстреливают дезертиров, ты знаешь об этом?
– Ты хочешь сказать, что стал нацистом, предателем Италии?
– Все не так просто.
– Проще не бывает! – закричал на него Миммо.
– Это была идея дяди Альберта и мамы! – закричал в ответ Пино. – Они хотели спасти меня от отправки на русский фронт, поэтому я поступил в «ОТ» – «Организацию Тодта». Они строители. Я просто вожу одного офицера, жду, когда закончится война.
– Тихо! – сказал отец, выходя из комнаты. – Часовые внизу вас услышат!
– Неужели это правда, папа? – сдавленным шепотом проговорил Миммо. – Пино носит нацистскую форму, выжидает, когда кончится война, тогда как другие люди сражаются за Италию?
– Я бы так не сказал, – ответил Микеле. – Но ты прав – твоя мать, дядя Альберт и я решили, что так будет лучше.
Эти слова ничуть не успокоили младшего сына. Миммо презрительно усмехнулся, глядя на старшего брата:
– Кто бы мог подумать? Пино Лелла повел себя как трус.
Пино так резко и сильно ударил брата, что разбил ему нос, и Миммо упал.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – сказал Пино. – Ни малейшего.
– Прекратите! – сказал Микеле, вставая между ними. – Не смей его больше бить!
Миммо посмотрел на кровь у себя на руке, потом презрительно – на Пино.
– Давай, братишка-нацист, прибей меня. Это единственное, что вы, немцы, умеете хорошо делать.
Пино хотелось измордовать брата и одновременно – рассказать о том, что он уже перенес и сделал ради Италии. Но он не мог.
– Верь, во что твоей душе угодно, – сказал Пино и ушел.
– Фриц несчастный! – крикнул ему вслед Миммо. – Спасай свою шкурку, гитлереныш!
Пино, дрожа от злости, закрыл дверь спальни и запер ее, разделся, улегся в кровать, поставил будильник. Выключил свет. Костяшки пальцев у него саднило, а он лежал и думал, что жизнь снова дурно обошлась с ним. Неужели Бог хотел для него такой судьбы? Увидеть смерть героя, обрести любовь, выносить презрение брата – и все в один день.
Буря, бушевавшая в его мыслях и чувствах третью ночь подряд, утихла, когда он предался воспоминаниям об Анне, и Пино провалился в глубокий сон.
2
Пятнадцать дней спустя солдаты СС впрягли шесть мулов в две тяжелые пушки, и те потащили их по крутому каменистому склону в гору. Кнут хлестал мулов по бокам, и они ревели от боли и страха, зарывались копытами в землю, поднимали облака пыли, поднимаясь в горы к северу от Ареццо в Центральной Италии.