– Стойте, – сказал Лейерс и вышел из машины с биноклем.
Пино не нужен был бинокль, он и так видел дорогу впереди и армию серых людей, работающих как единый порабощенный организм, разгребающих снег, который блокировал путь к перевалу и дальше в Австрию.
«Они далеко от границы», – подумал Пино и посмотрел выше. Здесь снежный покров достигал толщины десяти – двенадцати метров. Темные пятна наверху в направлении австрийской границы были, вероятно, местами схода лавин. Под этими пятнами толщина заноса на дороге доходила до пятнадцати метров.
Лейерс, вероятно, сделал такой же вывод. Когда они проехали туда, где эсэсовцы надзирали за работой серых людей, генерал вышел из машины и набросился на старшего офицера, судя по знакам различия – майора. Они несколько секунд переругивались, и Пино уже стало казаться, что сейчас они пустят в ход кулаки.
Генерал Лейерс, вернувшись к машине, все еще кипел от ярости.
– При такой скорости работ мы никогда не выберемся из этой чертовой Италии, – сказал он. – Мне нужны грузовики, рыхлители и бульдозеры. Настоящие машины. Иначе все это коту под хвост.
– Mon général? – сказал Пино.
– Молчите и садитесь за руль, форарбайтер!
Пино знал, что лучше не трогать генерала, когда он пребывает в таком состоянии, а потому закрыл рот, думая о том, что сейчас сказал Лейерс. И тут он понял, чем они занимались все последнее время.
Генералу Лейерсу поручили обеспечить маршрут отступления войск. Немцам требовался путь для отхода. Железные дороги были взорваны, а потому перевал Бреннер оставался единственным надежным путем к отступлению. Остальные вели в Швейцарию, но швейцарцы несколько дней назад отказались пропускать немецкие поезда или конвои через свою границу.
«Так что в настоящий момент, – с радостью подумал Пино, – нацисты оказались в ловушке».
2
Тем вечером Пино написал послание для Баки – сообщал об огромной снежной преграде между Италией и Австрией. Он советовал партизанам и союзникам предпринять бомбежку склонов, чтобы вызвать новые сходы лавин.
Пять дней спусти они с Лейерсом вернулись на перевал. Пино в глубине души порадовался, когда генерал пришел в неистовство, узнав, что союзники бомбежками вызвали новые лавины, которые полностью завалили перевал снегом.
С каждым часом Лейерс становился все более эксцентричным, то он был разговорчив, то погружался в молчание. В конце марта генерал шесть дней провел в Швейцарии, и Пино, который понять не мог, почему генерал не отвезет Долли в Лугано или даже в Женеву, имел возможность без ограничений встречаться с Анной.