– Я знаю, это сентиментально, но ты сделала меня самым счастливым везунчиком во всей Италии.
– Я думаю, мы оба сделали друг друга счастливыми везунчиками, – ответила она, снова целуя его.
Слыша стук шагов генерала уже в кухне, Пино прижимал к себе Анну, сколько было можно, потом прошептал:
– Наша любовь вечна.
– На все времена, – отозвалась она.
Они расстались. Пино в последний раз посмотрел на Анну и ушел, унося ее красоту, ее запах и прикосновение – все это осталось с ним.
5
Генерал Лейерс сначала отправился в управление гестапо; через час он вышел из дверей отеля «Реджина». Потом они поехали на телефонную станцию, где генерал исчез на много часов, оставив Пино на безжалостном миланском солнце.
Пино пристроился в тени. Он обратил внимание, что люди, проходящие мимо, крайне напряжены, словно в предчувствии сильнейшей бури. Он думал об Анне. Когда он увидит ее? Он чувствовал пустоту при мысли о том, что может пройти неделя, а то и месяц! Она будет любить его вечно. И он будет любить ее вечно. Что бы ни случилось, теперь в будущем была какая-то уверенность, и это успокаивало его.
«Да не смущается сердце ваше», – подумал Пино, наслаждаясь уверенностью, что он часть чего-то большего, чем он сам, часть вечности.
Он уже предвидел их фантастическую совместную жизнь, уже влюблялся в чудеса того, что таит завтра. Ему нужно обручальное кольцо? Он мог бы…
Пино понял, что он всего в нескольких кварталах от Пьяццале Лорето и магазина Белтрамини.
Там ли Карлетто? Что с его матерью? Он не видел своего старого друга более восьми месяцев, с того самого дня, когда оставил Карлетто с мертвым отцом на руках.
Пино хотел было пойти к Карлетто и объясниться с ним, но из страха, что тот не поверит ему, он остался у телефонной станции, вспотевший, голодный и уставший от генеральских прихотей. Он попросит Миммо рассказать все Карлетто, когда придет время…
– Форарбайтер! – раздался крик генерала Лейерса.
Пино вскочил, отсалютовал и побежал к генералу, который со своим саквояжем уже стоял у задней двери «фиата», на лице его были написаны нетерпение и раздражение. Пино извинился, обвинив во всем жару.
Лейерс посмотрел на небо и солнце, обжигающее город.
– Тут всегда так в конце апреля?
– Non, mon général, – сказал Пино, с облегчением открывая дверь. – Такое случается очень редко. Погода в этом году совершенно необычная. Куда мы едем?
– Комо, – сказал Лейерс. – Мы проведем там ночь.
– Oui, mon général, – сказал Пино, глядя в зеркало заднего вида на Лейерса, который копался в своем саквояже. – А когда Долли и Анна поедут в Инсбрук?