Душа Микеле разрывалась.
– Ужасное горе, Пино. Альберт только что сказал мне.
– Это горе для нас обоих, – сказал его дядя. – Но мы должны идти, и мне тяжело говорить тебе об этом, но ты теперь должен оставить ее.
Пино хотелось подняться и избить дядюшку до полусмерти.
– Я останусь с ней.
– Нет, – сказал Микеле.
– Я должен похоронить ее, папа. Нужно, чтобы ее отпели.
– Это невозможно, – сказал дядя Альберт. – Партизаны проверяют, кто забирает тела. Они и тебя сочтут коллаборационистом.
– Мне все равно.
– Но нам – нет, – твердо сказал Микеле. – Я знаю, сынок, это больно, но…
– Знаешь? – воскликнул Пино. – Если бы здесь лежала мама, ты бы оставил ее?
Его отец ссутулился и отошел:
– Нет, я…
Дядя Альберт прервал его:
– Пино, именно этого хотела бы Анна.
– Как вы можете знать, чего хотела бы Анна?
– Я собственными глазами видел, как она любит тебя, в тот канун Рождества. Она бы не хотела, чтобы ты умер из-за нее.
Пино смотрел на Анну.
– Но у нее не будет ни похорон, ни надгробия – ничего.
– Я спросил у человека в часовне, – сказал дядя Альберт, – что будет с невостребованными телами, и он ответил, что все они получат благословение кардинала Шустера, будут кремированы и захоронены.
Пино медленно отвернулся от Анны и посмотрел на дядюшку, потом снова на Анну:
– Но куда я буду приходить…
– Чтобы поклониться ей? – спросил его отец. – Туда, где вы оба были счастливы, и она всегда будет там. Можешь мне поверить.
Пино подумал о маленьком парке в Черноббио на юго-западном побережье озера Комо, где Анна фотографировала его с ее лентой на голове и все казалось идеальным. Он посмотрел на холодное лицо Анны. Уйти от нее казалось ему предательством, которое не подлежит прощению.
– Пино, – тихонько сказал отец.
– Я иду, папа.
Он шмыгнул носом, отер глаза платком, оставив следы помады на своем лице, и подсунул платок, мокрый от его слез, под ее бюстгальтер.
«Я любил тебя, Анна, – подумал Пино. – И буду любить вечно».
Потом он наклонился, поцеловал ее и простился.
3
Пино поднялся на нетвердых ногах. Отец и дядя поддерживали его под локти. Он пошел не оглядываясь. Не мог оглянуться. Если бы оглянулся, то не сделал бы больше ни шагу.
Когда они вернулись в часовню, Пино уже шел без их помощи. Он пытался прогнать из головы образ мертвой Анны, вспоминая Анну в кухне Долли тем вечером, когда он спас генерала от смерти, Анну, которая рассказывала ему о том, как проводила на море утро своих дней рождения.
В его воспоминаниях остались последующие события – они заворачивают тело Марио в простыню, выносят его из верхней галереи к партизанам, которые проверяли тела. Партизаны идентифицировали форму Марио и пропустили их. Потом они нашли телегу и отвезли тело через весь город к гробовщику, другу семьи.