– Что это такое было, Пино? – воскликнула синьора Наполитано.
– Лавина, – ответил Пино, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Он нащупал шахтерскую лампу. – Она обрушилась прямо на нас.
Пино зажег лампу, подошел к двери, надавил на нее. Сердце его тревожно забилось. Снег и лед, спрессованные лавиной, полностью заблокировали единственный выход из хижины.
К нему подошел Миммо, увидел плотную стену льда и снега и испуганным шепотом проговорил:
– Пресвятая Богородица, нас тут похоронило заживо.
3
В хижине раздались взволнованные крики. Пино их почти не слышал. Он смотрел на снежную стену и чувствовал, что Богородица и сам Бог обманули его и всех, кто был здесь с ним. Что сейчас толку от веры? Эти люди искали безопасности, убежища от бури, а вместо этого они получили…
Миммо дернул его за рукав:
– Что будем делать?
Пино смотрел на брата, слышал испуганные вопросы, с которыми обращались к нему семья Д’Анджело и синьора Наполитано, и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Ведь ему было всего семнадцать лет. У него возникло желание сесть у стены, опустить голову и заплакать.
Но постепенно лица вокруг него в свете шахтерской лампы стали обретать четкость. Он был им нужен. Он нес за них ответственность. Если они погибнут, вина за их смерть ляжет на него. Стоило ему подумать об этом, как с ним что-то произошло. Он посмотрел на часы – без четверти десять.
«Воздух», – подумал он, и при этой мысли в голове у него прояснилось, он обрел цель.
– Всем успокоиться, – сказал он, подошел к холодной печке и повернул вьюшку. К его облегчению, ее не заклинило. Значит, снег не дошел до нее по дымоходу.
– Миммо, синьор Д’Анджело, помогите мне, – сказал Пино. Он надел перчатки и стал отделять дымоход от печки.
– Что вы делаете? – спросила синьора Наполитано.
– Пытаюсь не задохнуться.
– Боже мой, – сказала скрипачка. – После всего пережитого я с ребенком могу задохнуться здесь.
– Не задохнетесь, для этого здесь есть я.
Пино отсоединил печку и отодвинул ее в сторону. Потом под потолком они отсоединили нижнюю часть черного от сажи металлического дымохода и тоже отложили ее в сторону.
Пино попытался посветить внутрь лампой, но ничего особо не разглядел. Он засунул руку в дыру – не почувствует ли ветерок, приток воздуха снаружи. Ничего. Борясь с паникой, он взял бамбуковые лыжные палки, ножом срезал кожаную лапку внизу, получилось что-то вроде пики со стальным наконечником.
Пино сунул палку в трубу дымохода. Ее застопорило, когда она исчезла в трубе наполовину. Он начал пробиваться через спрессованную массу – на пол просыпался снег. Он стал орудовать палкой еще интенсивнее, снег на пол посыпался валом. Пять минут. Через десять минут у него уже уходила в трубу не только палка, но и часть руки, но он так и не смог пробиться на поверхность.