Однако на этом наступление грузин неожиданно забуксовало. Для отрядов гвардии и «Мхедриони» задержка стала роковой. Вне зависимости от энтузиазма абхазских ополченцев, полк хорошо обученных солдат, безусловно, дошел бы до Гудауты и Ткварчели и выиграл бы войну. Вместо этого грузинские военные дружно повалились на лавры и почили на них. В это же время абхазы — универсальный сценарий на руинах СССР — интенсивно растаскивали российские оружейные склады с негласного одобрения хозяев. Вообще, российские военные почти всегда проявляли лояльность к населению тех мест, где стояли. Такая лояльность стимулировалась деньгами или была обусловлена искренним желанием облегчить участь соседей. Как бы то ни было, многочисленные военные объекты прежней армии вновь стали источником вооружения и боеприпасов. Заметим, кстати, что, как это часто бывало, содержимое советских арсеналов передавалось местному ополчению без всяких приказов из Москвы. Наоборот, Кремль требовал неукоснительно соблюдать нейтралитет. Однако в Абхазии, как и в Приднестровье, выдача оружия, боеприпасов, даже тяжелой техники и транспорта началась в частном порядке.
Другая проблема грузин состояла в том, что до определенных пор они вели наступление на территории преимущественно с грузинским населением. Но теперь реалии были совершенно иными. За Гумистой жили преимущественно абхазы. Абхазские армяне также выступили в основном не на стороне Шеварднадзе: национальное грузинское государство не относилось к их заветным мечтам. К тому же низкая дисциплина «Мхедриони» и гвардии постоянно настраивала население против Грузии: разнузданное поведение силовиков вызывало сопротивление. Если бы у Шеварднадзе были более дисциплинированные подразделения, борьба за души и умы была бы для Грузии намного проще, но хулиганство и грабежи с применением оружия мгновенно составили дурную репутацию правительственным войскам. Кроме ущерба для реноме, отсутствие дисциплины сказывалось также и на боевых качествах: некоторые отряды было проблемой загнать на передовую, солдаты часто не выполняли приказы, офицер, пытающийся призвать бойцов к порядку, рисковал получить пулю от своих. В результате немногочисленные, действительно мотивированные и готовые идти в бой подразделения неизбежно воевали «за себя и за того парня» с понятными последствиями для эффективности.
На Гумисте установился позиционный фронт. Обе стороны пытались переходить реку, но ничего, кроме новых трупов, эти попытки не приносили. Линия фронта оставалась неподвижной.
Все это время силами МЧС и Черноморского флота шла эвакуация людей из республики. Только с 18 по 21 августа было вывезено 15 тысяч человек, главным образом курортников, рискнувших все-таки приехать в республику, несмотря на приближающуюся войну.