– Тута местечко предлагают, идемте.
В бывшем купейном вагоне со сломанными дверцами в проходе сидели мешочники, мужики и бабы, шелестел украинский говор. В купе, куда Мартюшев позвал, всё было забито, но черноволосый парубок в меховом жилете поверх атласной косоворотки и новеньких сапогах гармошкой с улыбкой пригласил к себе:
– Митьша, геть со шконки, дай шановним панам разместиться. Ласкаво просимо до нас!
Маленький, тусклый, с узким лицом, Митьша уполз куда-то под самый потолок вагона, остальные уплотнились, подвинулись, освобождая место для вновь прибывших.
– Вашбродь, сидайте, я тута на полу…
Василий Андреевич сел на лавку, рядом примостился прапорщик.
– Спасибо, господа. А куда этот поезд направляется?
– «Господа», – усмехнулся парубок. – Уважают нас, парни. Поезд на Киев идет, куда еще? Москали?
– Подданные Российской империи.
– А есть такая еще? – засмеялся чернявый.
Оборин пожал плечами. Штабс-капитан нутром почуял нехорошее, сжалось что-то в груди, как всегда, когда потом страх подтверждался или кто-то умирал.
– Ну что, подданные, гляжу, офицеры? А ну, вынимай, чего есть, из карманов. И ты, служивый, сидор развязывай, а это мы в сторонку поставим. Только тиха! – Кто-то сверху утянул у Мартюшева винтовку, а на Василия Андреевича и Оборина с нескольких сторон уже глядели стволы револьверов. Чернявый хлопец приветливо улыбался, тоже держа револьвер у колена.
Штабс-капитан вздохнул, осторожно вынул из кобуры наган, положил на столик. То же самое проделал прапорщик.
– Карманы выворачивай, панове!
На стол легли три рубля серебром с мелочью, погоны, снятые с шинели на всякий случай, полбуханки хлеба из мешка Мартюшева, портсигар трофейный серебряный, которого Василию Андреевичу было жаль, всю войну прошел с ним, да и в заначке там оставались еще четырнадцать хороших папирос, бронзовая иконка прапорщика да «Станислав» с мечами.
Бандиты недоуменно осмотрели добычу. Щуплый вертлявый Митьша схватил орден, попробовал его на зуб.
– Золотой?
– Положь, такие с сабельками крест-накрест нынче золотыми не льют, много золота уйдет, – остановил его чернявый хлопец. – С фронта, что ль?
Василий Андреевич кивнул.
– То-то, я гляжу, не орете, не визжите, не ругаетесь. Сказали – выполнили. Небогато трофеев вам на войне досталось. Что же мне с вами делать?
– Да что, Юркий, волыны заберем, их на красный галстук – и с майдана…
– Прикуси ботало, Митьша. Валить не станем. Мой закон. А вот портсигар хорош…
Василий Андреевич с тоской поглядел на портсигар.
– Ну что, господа хорошие, сейчас тихонько выбираетесь на площадку и сигаете с поезда, понятно? Митьша, проводи господ офицеров.