Мелькнула мысль поискать торжище, а на нем литовских купцов. Авось если показать перстень Гедимина, помогут. Но стоило ему обратиться с вопросом о местонахождении рынка к первой попавшейся женщине средних лет, как она испуганно шарахнулась от него. Шедший навстречу мужик вместо ответа принялся в открытую разглядывать его, не скрывая своего любопытства, после чего посоветовал обратиться к какому-то швецу.
А погоня все слышнее. Не иначе боярин смекнул, что его обидчик попробует найти обходной путь, не рванет напрямик, и послал своих людей в разные стороны. Петр огляделся и шмыгнул в какой-то тесный проулок. Имелся риск, что он заканчивается тупиком, но зато больше шансов, что в него вообще не заглянут. Оставалось пройти по нему подальше вглубь и…
Стоп! Сангре остановился как вкопанный и уставился на карнизик над воротами. Резьба на нем отчего-то показалась ему чертовски знакомой. Видел он этих стремительных змеек, и не далее как вчера, когда… Ну точно, именно здесь они побывали накануне с Уланом и Пушатой в тщетной попытке купить терем у некой боярыни, собравшейся в монастырь.
Он громко постучал в калитку, и едва та открылась, как он торопливо скользнул вовнутрь. Вратарь тоже сразу признал одного из вчерашних посетителей и недоуменно уставился на него.
– Вот, решил попробовать снова поговорить с твоей боярыней насчет терема. Вдруг она сегодня подобрела, – начал Петр и, припомнив, как он вчера, после намека Пушаты, сунул караульному в руку крохотный огрызок гривны, чуть виновато добавил: – Я нынче без серебра, но чуть попозже…
Вратарь с чудным именем Алякиш обиженно крякнул, сообщив:
– А мне боярыня за твоего товарища вечор всю плешь проела. Сказывала, де, вовсе выгонит, ежели я впредь хошь одного басурманина впущу.
– Но я-то не басурманин, – резонно возразил Сангре. – А больше со мной никого нет.
Тот выглянул на улицу и удивленно констатировал:
– И впрямь никого. А лошадь твоя игде?
– А я ее… у другого продавца оставил, – небрежно отмахнулся Петр.
– И… шапку?
– Точно. Да от него идти-то до вашего терема всего ничего, вот и решил не одеваться.
Вратарь настороженно уставился на его руку, вновь оказавшуюся в крови. Сангре торопливо убрал ее за спину, посетовав в уме, что надо было повторно пройтись по ней снежком перед тем как войти.
Алякиш угрюмо поинтересовался:
– Дак а ныне-то чего тебе надобно?
– Сказал же, решил попробовать еще раз поговорить, – устало вздохнул Петр.
– Ты попробуешь, а с меня за твою пробу… – и Алякиш выразительно постучал себя кулаком по шее. Намек был ясен и Сангре пообещал: