Им действительно хотелось узнать, что задумала испанка, а кроме того, оба чувствовали себя виноватыми за вчерашнее и искали возможность хоть как-то искупить вину. Впрочем, Петр, в отличие от Улана, сомневался в реальности ее идеи, но по ходу рассказа Изабеллы скептическая усмешка постепенно стала сползать с его губ.
Оказывается, будучи еще в Арагоне, она как-то совершенно случайно услышала от одного из купцов, гостивших в ее доме, что герцог Австрии Фридрих III Красивый, унаследовав от своего умершего брата Рудольфа престол Чешского королевства, продал его за сорок пять тысяч серебряных марок другому претенденту, некоему тирольскому графу Генриху.
Спустя годы, когда стало ясно, что выполнять завещание великого магистра придется именно ей, она вспомнила об этом случае и призадумалась. Коль короли имеют право торговать своими титулами, они тем более могут продать свои земли. Разумеется, приобрети их обычный человек, пускай и благородного происхождения, они останутся в составе королевства. Но в случае покупки их другим правителем они непременно войдут в состав владений покупателя. Есть тому и свежий пример: восточная Померения. Восемь лет назад Тевтонский орден купил у Бранденбургского…
– Я знаю это, – перебил Сангре и буркнул в ответ на недоуменный взгляд друга: – Инквизитор, когда плакался на жизнь, отказываясь платить, ссылался на тяжелую международную обстановку, ну и осветил. – Он повернулся к Изабелле и заметил: – Но тут есть одна закавыка: любой европейский правитель подчиняется римскому папе.
– Следовательно, покупатель должен быть православным, – с улыбкой подхватила Изабелла. – Именно потому я и избрала для своего проживания страну, правители коей не подвластны апостолику, – пояснила она. – Правда, ошиблась. Увы, хотя Андрей Юрьевич и именует себя божьей милостью князем Владимирии и господарем Руси, – процитировала она и ее тонкие губы скривились в презрительной усмешке, – однако он чересчур раболепствует перед римским папой. Впрочем, как и его братец Лев Юрьевич, правящий в Галиче. В этом я доподлинно убедилась. Думаю, недалек тот час, когда они оба и вовсе признают себя покорными слугами Авиньона. Поэтому даже не появись там инквизиторы, я бы все равно вскоре уехала из Владимира-Волынского на Русь. На подлинную Русь, – подчеркнула она, – где князья правят без оглядки на папство.
– Как я понимаю, прекрасная донья решила осуществить задуманное с помощью князя Михаила Ярославича? – уточнил Улан.
Та кивнула, подтверждая правильность его догадки, и напомнила, что за эти годы много слышала о нем как о великом Владимирском князе. И то, что ей удалось о нем узнать, позволяет считать, что с ним можно иметь дело.