Улан моментально оживился, повеселел и уточнил:
– Да и отсюда надо бы поскорее исчезнуть. Если этот фра Пруденте сумел заполучить от владимиро-волынского князя целый вооруженный отряд, значит, запросто может взять у него войско и во второй раз, но побольше.
– Считаешь, оставшийся на свободе фраерок может пойти даже на штурм города?
– Когда на кону такие ставки, можно пойти на что угодно. Нет, нет, я по-прежнему не считаю, что деньги или заемное письмо у нее, но они-то уверены в обратном. И уходить лучше не позднее послезавтрашнего дня.
Но известие, что послезавтра надлежит выехать, донья Изабелла восприняла в штыки, бросившись уговаривать друзей повременить хотя бы пару-тройку дней, а лучше пять, иначе ее тяжело раненый слуга не выдержит дороги. А насчет осады Берестья они опасаются напрасно, поскольку…
И друзьям вновь пришлось удивляться ее здравой логике. Мол, как бы ни хотел инквизитор напасть на город, тех ратников, что у него сейчас имеются, для осады мало. Она, конечно, не видела, сколько человек за ними гнались, но не думает, что их насчитывалось больше сотни. Таким образом, чтобы раздобыть побольше воинов, фра Пруденте потребуется вернуться во Владимир-Волынский к князю Андрею. Туда и обратно – минимум двое суток. Ну и сбор воинов. На это тоже потребуется не меньше четырех-пяти дней. Вот и получается, что время терпит.
Друзья переглянулись, причем если в глазах Петра было просто уважение, то Улан аж надулся от гордости, словно он сам оказался таким умницей.
– А откуда вы, сударыня, взяли четыре-пять дней на сбор ратников? – усомнился Сангре.
– При мне князь их дважды против Гедимина собирал, – пояснила Изабелла, – вот и припомнилось.
Сангре вздохнул и согласно кивнул, не став возражать насчет задержки на несколько дней, но в душе твердо решил до конца разобраться во всем непонятном до выезда…
Глава 8. Подготовка к допросу
Еще утром Сангре обратил внимание на полное отсутствие аппетита у друга. Учитывая, что оно длилось вот уже третий день кряду, оставалось гадать, как его носят ноги. Попытки уговорить съесть ложечку за маму и за папу кончились ничем.
– Уланчик! Глядя на тебя, хочется пожелать здоровья по-военному!
– Это как?
– Троекратно. Ты глянь на себя в зеркало. Живой труп. Причем несвежий.
– А-а, – равнодушно протянул Улан.
Потеряв терпение, Петр рявкнул на него:
– Ешь мясо, чтоб ты сдох, тебе же нужно поправляться! Еще немного и тебя станет шатать ветром!
– Я что-то не хочу.
– Уланчик, ша! Твой друг лучше знает, хочешь ты кушать или нет, – и Сангре, помедлив, коварно добавил: – Между прочим, худоба тебе не идет. У тебя кожа сразу начинает обтягивать скулы, подло выставляя напоказ твои национальные корни. И оно тебе надо?