Однако было очень сложно прислушиваться к голосу разума, когда Брайд так прикасался к ней. Лив хотела, чтобы те восхитительные ощущения, которые он дарил ей, никогда не прекращались.
Тут она осознала, что издаёт какие-то беспомощные звуки, двигаясь напротив него, но не могла остановиться. «БожеБожеБожеБоже, если он не остановится, то я…»
Эта мысль разлетелась на кусочки, когда ещё один, более сильный оргазм пронзил Лив.
— Брайд! О, Боже, Брайд! — она не могла сдержать стонов.
— Вот так, Лилента, — прорычал он, сильнее прижимаясь к ней. — Произноси моё имя. Хочу услышать, как ты выкрикиваешь его, когда кончаешь.
— О…
* * *
— Брайд! — выкрикнула она, сев в постели.
— Что? Что стряслось? — Брайд резко поднялся и осмотрел тёмную спальню на наличие какой-либо угрозы. — Что такое, Оливия?
— Я… Я… — Она недоверчиво взглянула на него. — А ты что, не знаешь?
— Не знаю чего? — он нахмурился.
— Мы только что обменивались снами.
Он покачал головой.
— Нет.
— Да, — настаивала Лив. — Ты сам сказал это во сне. На мне была белая кружевная ночнушка, и ты убедил меня, что там тебе можно прикасаться ко мне, ведь это не будет считаться.
Он выгнул бровь.
— Я сказал такое?
— Да ты и сам это знаешь, — нетерпеливо произнесла Лив. — И во сне мы с тобой поспорили. Если бы ты заставил меня кончить, то я должна была научить тебя готовить суши — ну, ты знаешь, морские создания, завёрнутые в белые крупинки? Поэтому я… — Она резко замолчала, нахмурившись. — Погоди, я не знаю, как готовить суши. С чего вдруг я предложила научить тебя этому?
— Может потому, что это на самом деле было сном. — В его золотистых глазах вспыхнула похоть. — Причём довольно интересным. Так скажи, Оливия, я выиграл спор?
Она покраснела и покачала головой, отказываясь отвечать. «Боже, как унизительно!»
А Брайд, очевидно, наслаждался происходящим.
— Выиграл, да? — спросил он, улыбаясь той улыбкой, от которой желудок Лив совершал кувырки. — Именно поэтому ты проснулась, выкрикивая моё имя.
— Подумаешь, — пробормотала Лив, чувствуя, как щёки её пылают. — В смысле, думай что хочешь — я спать.
Она опустилась на свою сторону кровати, спиной к большому воину. Но сон ещё долго не приходил к ней.