В случае Сильвана всё было по-другому, потому что его мать была родом с Транк. Она умерла, когда он был ещё ребёнком, и тогда их отец отправился на другую планету, с которой обменивались Киндреды, Рейджерон, и заявил права на мать Брайда, которая там жила. Когда она тоже умерла, став жертвой бессмысленной и жестокой племенной войны на планете, покрытой джунглями, их отец переселил свою семью на третью планету обмена — Твин Мунс.
Там он женился в последний раз на вдове с двумя сыновьями, которые были Твин-Киндредами.
Детство Брайда было наполнено тоской по матери, которую он едва помнил. Согласно словам отца, она была пылкой красавицей, которая никогда не сдавалась, и Брайду нравилось считать, что он унаследовал от неё эту решительность.
Так как их мачеха была занята воспитанием собственных сыновей, они с Сильваном обратились друг к другу за поддержкой и дружбой и стали намного ближе, чем, по мнению других, могли стать два таких разных воина. Они стали настолько близки, что, после трагедии, произошедшей с Сильваном на Транк Прайм, Брайд согласился присоединиться вместе со сводным братом к новому генетическому обмену.
В то время это казалось хорошей идеей. Скраджи окружили Землю, а Киндреды были готовы к новому обмену, однако Скраджи боролись намного решительнее, чем кто-либо ожидал. Среди Киндредов ходил слух, что им что-то было нужно на этой маленькой зелёно-голубой планете. Что-то помимо их обычного разрушения нового мира.
Говорили, что Скраджи верили в какое-то пророчество, которое должно было сбыться. Брайд слышал об этом во время тех долгих, наполненных тоской и болью месяцев, которые провёл на космической станции Скраджей, но тогда он был слишком рассеянным из-за собственного мучения и снов, которыми обменивался с Оливией, чтобы обращать на это внимание.
Теперь он пожалел, что не прислушивался к разговорам своих захватчиков на их уродливом шипящем языке. Высший совет Киндредов был созван, чтобы обсудить происходящее, и вскоре он должен будет предстать перед ним.
Обычно воина в период связывания освобождали от всего, чтобы он мог всё время проводить со своей невестой, но, как он сказал Оливии ранее, сейчас кругом была война. Конечно, он с большей радостью проводил бы с любимой женщиной каждую свободную минуту, но Брайд не мог игнорировать свой долг — ни один Киндред не мог.
С трудом прогнав мрачные мысли о войне и долге, он вернулся к приготовлению вечерней еды. Брайд был не против готовки — она была обязательным навыком Киндреда, который хотел связаться с невестой — но почему-то сейчас всё выглядело не совсем так, как нужно.