Домики в Каменском были сплошь деревянные. Рядом бежала река Пенжина, несущая хрустально чистые воды из далеких и суровых сопок Чукотки. Ее стремительный бег даже морозы не могли сковать.
Зашел в райотдел, представился начальнику майору Рогову.
- Мне уже звонили о вас, - улыбнулся тот, крепко пожимая руку.
Выслушав гостя, он задумался.
- Прилетал к нам недавно один с Украины. Я его не видел, но слышал, что хотел он в Октябрьском устроиться на работу, но что-то там не получилось, и он сюда забрался. Сейчас уточним.
Через несколько минут удалось выяснить, что Сидоркин находится в селе Аянка, оформился пастухом в оленеводческом колхозе «Полярная звезда».
- Это недалеко. Километров шестьдесят будет. Выбирайте любой из двух наших лучших видов транспорта: оленей или собак. Быстро, не очень комфортабельно, но надежно. Действуют в любую погоду, - снова улыбка появилась на лице Рогова.
- Поеду на собаках.
Пока каюр готовил упряжку, Владимир Николаевич Рогов поведал, что сам восемь лет назад прилетел сюда с семьей из Подмосковья.
- Жизнь трудная и интересная. Связь с Петропавловском - самолетом, а летом еще один раз в месяц пароходом. Уже в сентябре идет по реке шуга - оледенелый снег, значит, на Чукотке, откуда она течет, начались морозы. А в октябре как ляжет зима и до мая. Морозы градусов пятьдесят, пурга неделями бушует. И ничего, живем. А какая здесь весна! Едешь на лодке по притоку Пенжины и видишь: у самого берега медведь бредет вперевалочку, там - лось или дикий олень застыл, гуси, утки непуганые, хоть руками их бери. А насчет рыбалки и говорить не приходится: кета, горбуша, чир, хариус. Река порой бурлит от рыбы, как кипящий котел…
Как зачарованный, слушал Александров рассказ.
В кабинет зашел дежурный, сообщил, что упряжка готова. В легкие сани было впряжено восемь густошерстных приземистых собак. Они вели себя неспокойно, путали постромки, затевали драки. Молодой коряк посмотрел на одежду Виктора Степановича и укоризненно покачал головой.
- Однако холодно будет. Я тебе свой кукуль дам.
И он вынес что-то большое, похожее на мешок, из оленьей кожи мехом внутрь.
- Лезь сюда. Тепло будет.
Погонщик взмахнул хореем. «Хок! Хок! Вперед!» - крикнул он, и собаки рванули с места и понеслись в тундру, все ускоряя бег по накатанному снежному насту.
«Потьпо! Направо! Кух! Кух! Налево!» - выкрикивал каюр, и упряжка тут же послушно меняла направление.
В пути быстро летело время, начало вечереть.
- Однако скоро приедем, - заметил ездовой.
Вдали показались колхозные постройки. Единственная в поселке улица прижалась к подножью крутой сопки, а кругом, насколько охватывал глаз, простиралась бескрайняя, заснеженная тундра.