Автор плана не забыл даже указать предполагаемые размеры добычи: что-то около двух с половиной миллионов шведских крон.
Именно эта цифра заставила спецгруппу склониться к выводу, что операция намечена не на седьмое, а на четырнадцатое июля. Ибо из телефонного разговора с банком выяснилось, что как раз в этот день там вполне можно будет набрать такую сумму в разной валюте. Если же банда нанесет удар завтра, добыча будет гораздо меньше.
Большинство пунктов плана было изложено открытым текстом, а закодированные легко расшифровывались.
– «У Жана длинные усы», – прочел Колльберг. – Известная фраза. Во время второй мировой войны такой сигнал союзники передали французским партизанам перед высадкой.
Заметив вопросительный взгляд Рённа, он пояснил:
– Расшифровывается очень просто: начинаем, ребята.
– И в конце тоже все понятно, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Abandon ship.[8] Правда, по-английски написано, вот Мауритсон и не постиг. Приказ немедленно уносить ноги. Оттого и была квартира пуста. Видно, Рус не доверял Мауритсону и велел им сменить укрытие.
– И еще одно слово под конец: «Милан», – заметил Колльберг. – Это как понимать?
– Сбор для дележа в Милане, – уверенно объявил Бульдозер. – Да только они дальше банка никуда не денутся. Если мы их вообще туда пустим. Считайте, что партия уже выиграна.
– Это точно, – подтвердил Колльберг. – Похоже на то.
Теперь, когда они знали план, нетрудно было принять контрмеры. Что бы ни произошло на Русенлюндсгатан – не обращать особенного внимания. А что касается полицейских машин на Кунгсхольмене, позаботиться о том, чтобы к моменту превентивной акции они не стояли во дворе управления, а были целесообразно размещены в районе банка.
– Так, – рассуждал Бульдозер, – план составлен Вернером Русом, это несомненно. Но как это доказать?
– А пишущая машинка? – высказался Рённ.
– Привязать текст к электрической машинке почти невозможно. Да он к тому же всегда начеку. На чем бы его подловить?
– Ты прокурор – твоя забота, – сказал Колльберг. – У нас ведь главное – предъявить обвинение, а там, будь человек сто раз невиновен, все равно осудят.
– Но Вернер Рус как раз виновен, – возразил Бульдозер.
– А что с Мауритсоном будем делать? – поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
– Отпустим, что же еще, – рассеянно ответил Бульдозер. – Он свою роль сыграл, с него больше нечего спросить.
– Так уж и нечего, – усомнился Гюнвальд Ларссон.
– Следующая пятница, – мечтательно произнес Бульдозер. – Подумать только, что нас ждет.
– Вот именно, только подумать, – кисло повторил Колльберг.