Мартин Бек продолжал нажимать.
– И по-твоему, Квастму соврал?
Рённ почему-то замялся.
«Сказал ведь „а“, – подумал Мартин Бек, – так не тяни, говори „б“!»
Рённ потрогал пластырь на лбу.
– Недаром мне говорили, что не дай Бог попасть к тебе на допрос.
– А что?
– Да ничего, только похоже, что верно говорили.
– Извини, но, может быть, ты все-таки ответишь на мой вопрос?
– Я не специалист по свидетельской психологии, – сказал Рённ. – Но мне показалось, что Квастму говорил правду.
– У тебя концы с концами не сходятся, – холодно заметил Мартин Бек. – С одной стороны, ты допускаешь, что в комнате был револьвер, с другой стороны, считаешь, что полицейские говорили правду.
– А если другого объяснения нет, тогда что?
– Ладно, Эйнар, я ведь тоже верю Квастму.
– Но ты же с ним не разговаривал, сам сказал, – удивился Рённ.
– Ничего подобного я не говорил. Я беседовал с Квастму во вторник. Но у меня – в отличие от тебя – не было случая расспросить его по-человечески, в спокойной обстановке.
Рённ надулся.
– Нет, с тобой и вправду тяжело.
Он выдвинул ящик стола и достал блокнот. Полистал его, вырвал листок и протянул Мартину Беку.
– Вот еще данные – может, тебе пригодится, – сказал он. – Ведь Свярд совсем недавно переехал сюда, на Кунгсхольмен. Я выяснил, где он жил прежде. Но тут дело ушло от меня, на том все и кончилось. Держи адрес, прошу.
Мартин Бек поглядел на листок. Фамилия, номер дома, название улицы – Тюлегатан. Он сложил листок и сунул его в карман.
– Спасибо, Эйнар.
Рённ промолчал.
– Пока.
Рённ едва кивнул.
Их отношения никогда не отличались сердечностью, а сегодня, похоже, между ними пробежала еще одна черная кошка.
Мартин Бек покинул кабинет Рённа и вышел из здания уголовного розыска. Быстро шагая по Кунгсхольмсгатан, он дошел до Королевского моста, пересек пролив, по Кунгсгатан вышел на Свеавеген и повернул на север.
Улучшить отношения с Рённом было бы совсем нетрудно: сказать ему доброе слово, похвалить.
Тем более что основания для этого были. С самого начала расследование смерти Свярда велось кое-как, и лишь после того, как дело поручили Рённу, установился надлежащий порядок.
Рённ тотчас уразумел, что под трупом мог лежать револьвер – обстоятельство крайне существенное. Точно ли Квастму осмотрел пол после того, как увезли тело? Строго говоря, если он этого не сделал, какой с него спрос? Рядовой полицейский, а тут появляется Гюставссон, он старше чином, он криминалист, так что его категорические выводы в большой мере снимали ответственность с полицейских.
А если Квастму не осмотрел пол, это в корне меняет всю картину. После того как тело увезли, полицейские опечатали квартиру и уехали. Но что означало в данном случае «опечатать квартиру»?