Мартин Бек пошел к себе в кабинет, снял чехол с пишущей машинки, несколько минут полистал копии, подученные от Ольберга, и принялся печатать.
В половине шестого зазвонил телефон.
– Ты придешь домой к ужину?
– Вероятнее всего, нет.
– Неужели в мире больше нет других полицейских, кроме тебя? – начала его жена. – Почему всё должен делать только ты? Твой шеф разве не знает, что у тебя есть семья? Дети уже спрашивают, где ты.
– Ну, хорошо, может, мне удастся прийти в половине седьмого.
Через полтора часа рапорт был готов.
– Отправляйся домой и постарайся хотя бы немного выспаться, – сказал Хаммар. – Ты выглядишь уставшим.
Мартин Бек устал. Домой он приехал на такси, поел и сразу лег.
Уснул он мгновенно.
В половине второго ночи его разбудил телефон.
– Ты спал? Сожалею, что я тебя разбудил. Я только хотел тебе сказать, что уже все выяснилось. Он сам сознался.
– Кто?
– Хольм, сосед. Ее парень. Он совершенно потрясен. Ревность. Удивительная история, что скажешь?
– Чей сосед? О ком ты, собственно, говоришь?
– Как о ком? О женщине, которая жила на верхнем этаже. Я хотел тебе сказать, что теперь ты можешь спать спокойно и не ломать себе над этим голову… О Боже, я же все перепутал!
– Я слушаю.
– О черт! Да ведь ты этим не занимался. Это дело вел Стенстрём. Ради Бога, извини. До завтра.
– Хорошо, что ты мне позвонил, – сказал Мартин Бек.
Он снова лег, но уснуть не мог. Лежал на спине, смотрел в потолок и слушал, как его жена тихонько похрапывает. У него было чувство опустошенности и отчаяния.
Когда в спальню начало светить солнце, он повернулся на бок и подумал: «Завтра позвоню Ольбергу».
Утром он позвонил Ольбергу, потом звонил четыре-пять раз в неделю в течение месяца, однако им уже не о чем было говорить. Кто была та девушка, оставалось загадкой. Газеты уже перестали писать об этом преступлении, а Хаммар больше не интересовался, как идет расследование. Среди лиц, находящихся в розыске, по-прежнему не значилось никого похожего по описанию на нее. Иногда казалось, что она вообще никогда не существовала. Наверняка о ней забыли все, кроме Ольберга и Мартина Бека.
В начале августа Мартин Бек взял неделю отпуска и поехал с семьей на островок в заливе недалеко от Стокгольма. Вернувшись, занялся накопившимися текущими делами. Чувствовал он себя вялым и плохо спал.
Однажды ночью в конце августа он лежал в постели и смотрел в потолок. Поздно вечером ему позвонил Ольберг. Звонил из городской гостиницы, и по голосу казалось, что он был немного пьян. Они пару минут поговорили об убийстве, и, прежде чем повесить трубку, Ольберг сказал: