– Я уже год, как совершеннолетняя, и у меня есть противозачаточное средство.
– Как давно вы знаете этого человека? – спросил Мартин Бек.
Девушка по-прежнему, очевидно, вовсе не собиралась одеваться. Вместо этого она взглянула на часы и сказала:
– Ровно два часа и двадцать пять минут. Я познакомилась с ним в Ванадисском плавательном бассейне.
В другом конце комнаты грабитель неловко пытался натянуть на себя трусы и брюки.
– Для девушки это не слишком долго, – заметил Гюнвальд Ларссон.
– Вы хам, – сказала девушка.
– Неужели?
Разговаривая с ней, Гюнвальд Ларссон не спускал глаз с грабителя.
На девушку он посмотрел только один раз. Он по-отечески и одобрительно говорил:
– Так, а теперь рубашечку, отлично. И носочки. И ботиночки. Хороший мальчик. Так, ребята, берите его.
В комнату вошли два одетых в униформу полицейских из радиопатруля. Они минуту глазели на любопытное зрелище, потом взяли грабителя под руки и ушли.
– Вы бы уже понемногу одевались, – сказал Мартин Бек.
Она наконец надела платье через голову, подошла к стулу, натянула трусики, сунула ноги в босоножки, смотала бюстгальтер и засунула его в сетку.
– Что он сделал? – спросила она.
– Это убийца-эротоман, – произнес Гюнвальд Ларссон.
Мартин Бек увидел, как она побледнела и судорожно сглотнула. Она вопросительно посмотрела на него. Он покачал головой. Она снова судорожно сглотнула и неуверенно сказала:
– Я должна…
– Нет, не должна. Оставьте только патрульному в коридоре ваше имя и адрес. До свидания.
Девушка ушла.
– Ты позволил ей уйти, – изумленно сказал Гюнвальд Ларссон.
– Да, – сказал Мартин Бек.
Через несколько секунд он пожал плечами и добавил
Ну так как, квартиру будем осматривать?
Спустя пять часов была половина шестого, а Рольф Эверт Лундгрен по-прежнему еще не признался ни в чем, кроме того, что его зовут Рольф Эверт Лундгрен.
Они стояли вокруг него, ходили вокруг него, он курил их сигареты, магнитофонная катушка все крутилась и крутилась, а о нем по-прежнему было известно лишь то, что его зовут Рольф Эверт Лундгрен, что, впрочем, было написано также в водительском удостоверении.
Они спрашивали, спрашивали и снова спрашивали, Мартин Бек, и Меландер, и Гюнвальд Ларссон, и Колльберг, и Рённ; даже Хаммар, который уже был инспектором, пришел посмотреть на него и произнести несколько тщательно подобранных слов. Его по-прежнему звали Рольф Эверт Лундгрен, что, впрочем, было написано также в водительском удостоверении, и ему, очевидно, действовало на нервы только то, что Рённ чихал, не прикрывая лицо платком.
Самым абсурдным было то, что если бы речь шла только о нем, он преспокойно мог бы молчать на всех полицейских допросах и во всех мыслимых судебных инстанциях, и даже весь срок наказания, потому что в комнате на втором этаже флигеля на Вапенгатан, пятьдесят семь, а также в шкафу в этой комнате нашли не только два автомата и один «смит-энд-вессон-38-спэшл», но и самые разные предметы, которые четко доказывали связь с четырьмя грабежами, а кроме того еще красный платок, теннисные туфли, дралоновый свитер с монограммой на кармашке, две тысячи таблеток прелюдина, кастет и несколько краденых фотоаппаратов.