— Товарищ, Сергеев, — доложил старший. — С поличным задержаны двое из шайки Сени Милого. Убили и ограбили женщину. Свидетели подтвердили. Бандиты расстреляны на месте. Этого, — он кивнул на Чинушу, — объявил нам вот этот парень, — старший подтолкнул к столу Колю.
— Документы имеются? — спросил Сергеев.
— Не-е… — Коля покачал головой. — Из деревни мы… Псковские. Грель — деревня наша.
— А у вас? — спросил Сергеев у Чинуши.
Тот вытащил трясущимися руками паспорт, протянул Сергееву.
— Так… — Сергеев прочитал первую страницу и недобро прищурился. — А у нас к вам счет, Арсений Александрович!
— Какой счет? — взвизгнул Чинуша. — Я давно чист! Полиция не имеет ко мне никаких претензий!
Сергеев тяжело на него посмотрел:
— То, что вам царская полиция могла предъявить, об этом говорить не будем. Это — прошлое. У вас была возможность подвести под ним черту, вы не захотели. Уже при Советской власти, тридцатого октября вы ограбили гражданина Аникушина. Второго ноября ограбили и убили гражданку Незнамову. Труп вы сбросили в канал… У нас есть доказательства.
— Плевать мне на ваши доказательства! — фальцетом выкрикнул Чинуша. — Немедленно выпустите меня отсюда!
— Увести! — приказал Сергеев.
Конвойный тронул Чинушу за рукав:
— Пойдем…
— Куда? Зачем? Нет!!! — Чинуша бросился к дверям, но его схватили под руки и повели.
— А-а-а-а!!! — закричал Чинуша. — Мразь! Свиньи! Быдло вонючее! Убивать! Убивать вас! Всех! До одного! На фонари взбесившихся хамов! За ноги!
Громыхнула дверь.
— Что ему будет? — с трудом спросил Коля.
— Расстрел, — спокойно ответил Сергеев.
Потрясенный Коля молча смотрел на Сергеева.
— А ты как думал? — строго спросил Сергеев. — Ты думал — разговоры с ними разговаривать? А вы кто такой? — обратился он к Бушмакину.
— С патронного я, — Бушмакин протянул Сергееву паспорт. — Токарь.
— Партиец?
— Так точно, — улыбнулся Бушмакин. — С тысяча девятьсот двенадцатого.
— А я — с тысяча девятьсот второго, — в свою очередь улыбнулся Сергеев. — Спасибо, что помог.
— Чего там, — Бушмакин махнул рукой. — Дело общее.
Где-то внизу, в подвале, глухо ударил винтовочный залп — словно детская хлопушка выстрелила.
Все поняв, Коля испуганно прижался к Бушмакину.
— Ну, парень. Что будем с тобой делать? — спросил Сергеев. — Может быть, вернешься назад, в свою деревню?
— Не-е… — Коля замотал головой. — Дом наш сгорел. И отец с матерью — тоже. Куда же мне назад?
— Верно, — кивнул Сергеев. — Назад тебе нельзя… А здесь, в Питере, кто у тебя?
— Того уже нет, — Коля оглянулся на дверь, в которую увели Чинушу.
— Я считаю, пусть остается, — вдруг сказал Бушмакин. — Чего ему в деревне делать? А здесь — человеком станет! В Питере теперь куется мировая история! Считай, парень, что тебе сильно повезло!