А Маша ждала от него признания, вполне четких и очень определенных слов, о которых она много читала в романах, а слышала всего только раз — от гусарского корнета на балу в Смольном. Но Смольный, бал, корнет в развевающемся ментике — все это осталось в безвозвратно ушедшей жизни, а сейчас она со страхом и удивлением чувствовала, что неравнодушна к этому парню, — о ужас! — крестьянину, представителю этой «взбесившейся черни».
Но Коля никаких слов не произнес и даже не пытался ее обнять. И она не поняла, что произошло это не столько от природной Колиной застенчивости, сколько от того, что был он человеком чистым и цельным и очень боялся ее обидеть, оскорбить. И, не поняв этого, Маша рассердилась и резко оттолкнула Колю.
— Собственно, зачем вы явились? — спросила она надменно. Коля огорченно ответил:
— Дело есть, — он никак не мог привыкнуть к неожиданным перепадам ее настроения.
— Понятно, — сказала она с горьким упреком. — Дело, дело, дело. Куда нужно идти?
— Давайте просто пройдемся, — попросил Коля. — Не могу здесь, голова разболелась.
Они вышли на улицу. По бульвару шагали красноармейцы, оркестр играл марш. Впереди несли красный транспарант: «Все на защиту Петрограда!» Коля остановился на краю тротуара и смотрел вслед уходившим бойцам.
— У тебя такая физиономия, что даже противно! — сказала Маша. В последние несколько дней они говорили другу то «ты», то «вы».
— Люди на фронт уходят, — сказал Коля с болью. — А я…
— А ты сойди с тротуара и встань в их ряды, — насмешливо посоветовала Маша.
— Нельзя мне… — Коля не понял иронии. — Работа у меня.
— Какая работа? — спросила она с вызовом. — Со мной по улицам шляться, как у вас в деревне говорят?
— У нас в деревне так не говорят! — обиделся Коля. — Это тебя в Смольном таким словам научили.
— Замолчи лучше! — тихо и зло сказала она.
— Неужели Петроград сдадут, — Коля понял, что спорить с нею сейчас опасно, и перевел разговор на другое. Но Маша еще не остыла. Она с такой яростью посмотрела на Колю, что ему стало страшно.
— Сдадут — не сдадут, тебе-то какая разница? Для тебя что изменится? Был Коля-Миколай, есть ты Коля-Миколай, таким тебя на погост снесут! Какое время страшное — каждый за целый мир решает, все в душу лезут…
— Хватит… — Он повернулся и зашагал прочь.
Маша испугалась.
— Коля! — крикнула она ему вслед. — Не сердись! Я больше не буду.
Коля остановился и подождал, пока она приблизилась.
— Я тебе вот что скажу, — Коля отвернулся. — Надоело мне все это, и я только потому сейчас с тобой разговариваю, что у меня приказ: узнать, где деньги Жичигина, за которыми приходил Кутьков. Если знаешь, — говори, и я пошел.