— Она того стоит, — возразил герцог, все же уступая Лоренцино и снимая ногу с перекладины, на которую успел подняться. — В жизни не сыскать кольчуги, какая бы пришлась мне так впору, как эта: она настолько пришлась по мне, что стесняет не более шелкового или собольего колета.
— Маркиза вам ее с кем-нибудь пришлет или принесет сама. Знаете, она будет неотразима — я говорю о маркизе, — когда наденет траур… Кого из тех двух вы закололи? От всей души надеюсь, что маркиза.
— По-моему, я уложил на месте обоих.
— И второго тоже?
Герцог посмотрел на свою шпагу: ее клинок наполовину был в крови.
— Или у него душа должна быть не иначе как гвоздями прибита к телу, — счел он нужным добавить. — Но, постой… вон Венгерец, мы все сейчас узнаем от него.
Действительно, Венгерец в свою очередь появился на гребне стены.
— Ну, как там? — осведомился герцог.
— Один уже покойник, монсиньор, да и второй немногим лучше… Ваша светлость желает, чтоб я его добил?
— Отнюдь нет… Мне внушает некоторые подозрения то, что они молча набросились на нас; один из них — маркиз Чибо, это точно, а вот в другом, думается мне, я узнал Сельваджо Альдобрандини, нашим указом изгнанного из Флоренции. Если так оно и есть, их возвращение перестает быть случайностью и вполне может оказаться заговором. Ты известишь о случившемся барджелло и передашь мой приказ арестовать раненого.
— А теперь, монсиньор, — сказал Лоренцино, — по моему разумению, можно возвращаться на виа Ларга. Один убит, другой ранен, и все за одну ночь… По-моему, этого вполне достаточно.
— К тому же незачем нам торчать здесь попусту, — заключил герцог.
Видя его намерение выйти к площади Санта Мария Новелла по виа дель Дилювио, второй сбир, в эту минуту присоединившийся к остальным, удержал его.
— Не сюда, монсиньор, — сказал он. — Я слышу шаги нескольких человек.
— И я, — подтвердил Венгерец.
И он увлек герцога к виа деи Кокки.
— Вот как! — удивился герцог. — Неужели и ты боишься, Венгерец?
— Бывает иногда, — признался сбир. — А вы, монсиньор?
— Я? Никогда! — ответил герцог Алессандро. — А ты, Лоренцино?
— А я — вечно, — отвечал тот.
И четверка, предводительствуемая герцогом Алессандро, нырнула в темную улочку, что вела к площади Великого Герцога.
II
СБИР МИКЕЛЕ ТАВОЛАЧЧИНО
Приспешники герцога Алессандро не обманулись в своих предположениях: действительно, трое мужчин подходили к площади Санта Кроче, только не по виа дель Дилювио, а по параллельной ей виа делла Фонья.
Бесспорно, у этих троих, закутанных в темные широкие плащи, имелись веские причины оставаться неузнанными, если судить по тому, что первый из них, спрятавшись за углом крайнего дома, украдкой высунул голову и, внимательно обозрев открытое пространство, решился выйти на площадь не раньше, чем проверил, пуста ли она.