— А этим человеком был, случайно, не Венгерец?
— Да. Я показала его Ассунте, и она его узнала.
— Я знаю обо всем этом.
— Знаешь? Каким образом?..
— Я только что от герцога.
— Ну и что?..
— То, что тебе, любовь моя, нечего тревожиться.
— Нечего тревожиться?.. Как тебя понять?
— У тебя еще есть, самое малое, три дня и три ночи.
— Три дня и три ночи?..
— А за трое суток чего только может не случиться, — добавил Лоренцо.
— Вспомни сам, как ты наказывал мне, какие предосторожности помогут скрывать мое местонахождение; ты при этом раз сто повторил, что предпочтешь умереть, чем видеть его раскрытым.
— Да, ибо тогда опасность была огромна.
— А теперь ее не существует?
— Скажем, она уменьшилась.
— Итак, тебя ничуть не испугало, что герцог узнал, где я живу?
— Я сам дал ему твой адрес, прежде чем это сделал Венгерец.
Некоторое время девушка пребывала в замешательстве.
— Лоренцо, — проговорила она, — я смотрю на тебя, я слушаю твои слова… но тщетно пытаюсь тебя понять.
— Ты веришь мне, Луиза?
— Ода!..
— Ну, тогда тебе нет нужды меня понимать.
— Но мне так хотелось бы читать в твоем сердце…
— Бедное дитя, проси у Бога что угодно, только не это!
— Но почему?
— Это тоже самое, что заглядывать в бездну…
И, засмеявшись своим странным смехом, он добавил:
— У тебя голова закружилась бы от того, что ты там увидела бы…
— Лоренцино!
— И ты тоже?..
— Нет, Лоренцо, любимый мой Лоренцо!
— Ты сочла нужным сообщить мне только одну эту новость, Луиза? — впиваясь в нее взглядом, спросил Лоренцо.
— А тебе уже известна другая?
— Что твой отец во Флоренции, не так ли?
— Боже!..
— Видишь, я это знаю…
— Ты, наверно, всеведущ? — в страхе воскликнула девушка.
— Я знаю лишь, что ты ангел, моя Луиза, и что я тебя люблю, — ответил Лоренцино.
— Да, утром ко мне пришел монах с этим ужасным и радостным известием; он долго еще беседовал со мной о тебе и нашей любви.
— Ты ни в чем ему не открылась? — спросил Лоренцино.
— Открылась, но на исповеди.
— Луиза, Луиза!..
— В этом нет ничего страшного, монахом был фра Леонардо, воспитанник Савонаролы.
— Луиза, Луиза, я и самого себя боюсь… И ты виделась с отцом?
— Нет, монах сказал, что отец не хочет пока со мной видеться.
— Выходит, мне повезло больше, чем тебе: я его видел.
— Когда?
— Вчера вечером.
— Здесь, в твоем доме?
— Нет, на пороге твоего; он видел, как я входил туда, и подождал, пока я выйду.
— И ты с ним говорил?
— Да.