Она отправилась к отцу, облачавшемуся тем временем в доспехи. Старый рыцарь решил вспомнить молодость и, уповая на милость Божью, надеялся, что Господь вернет ему силу и живость юности, — он отважился лично драться с графом фон Равенштейном.
Елена сразу же поняла, какой бедой могло обернуться подобное решение. Она упала к ногам отца и объявила, что готова выйти за графа. Но в голосе девушки звучала такая мука, слезы так душили ее, мешая говорить, что старый князь понял: лучше ему умереть, чем, оставшись в живых, видеть единственную дочь обреченной на страдания.
В тот самый миг, когда князь поднял Елену и прижал ее к своей груди, раздался повторявшийся каждый час сигнал трубы графа фон Равенштейна, звавший противника к бою. Отец и дочь вздрогнули, точно пораженные одним и тем же ударом. Труба пропела свой боевой клич, и воцарилась мертвая тишина, но на сей раз она длилась недолго: боевой рог отозвался на клич трубы. Князь и Елена вновь вздрогнули, но теперь от радости. У них появился защитник.
Отец и дочь поднялись на балкон принцессы Беатрисы, чтобы собственными глазами увидеть, откуда пришла эта неожиданная помощь. И им не пришлось долго озирать окрестности: глаза всех были устремлены в одну точку, а руки всех простирались в одном направлении. По Рейну в лодке спускался рыцарь в полном вооружении и с опущенным забралом. Рядом с рыцарем стоял не менее воинственного вида оруженосец. На корме, закованный в боевые доспехи подобно своему хозяину, бил копытом боевой конь, ржанием откликнувшийся на зов трубы. Лодка меж тем приближалась, и вскоре уже можно было разглядеть герб рыцаря: серебряный лебедь на алом фоне. Елена не могла опомниться от изумления. Неужели Родольф Алостский в самом деле услышал ее мольбы? Неужели чудесный защитник собирается вступиться за нее и повторить чудо, какое по Божьей воле он сотворил ради принцессы Беатрисы?
Как бы то ни было, среди всеобщего изумления лодка подходила все ближе к замку. Вот она пристала к берегу в том самом месте, где двести пятьдесят лет назад высадился граф Родольф Алостский. Неизвестный рыцарь выпрыгнул на берег, свел с лодки коня, вскочил в седло и, оставив оруженосца на борту, почтительно поклонился князю Адольфу и принцессе Елене, а затем направился прямо к палатке графа фон Равенштейна. Подъехав к ней, рыцарь ударил острием копья в висевший при входе щит — то был знак вызова на беспощадный, смертный бой. Из палатки тут же появился оруженосец графа фон Равенштейна и осмотрел вооружение незнакомца. В руках рыцаря было копье, на боку висел меч, а к луке седла был подвешен боевой топор; кроме того, на груди у рыцаря виднелся небольшой кинжал, который в те времена называли кинжалом жизни и смерти. Осмотрев вооружение будущего противника своего хозяина, оруженосец вновь удалился в палатку. А неизвестный рыцарь, вновь поклонившись тем, кому он пришел на выручку, отъехал на некоторое расстояние и замер шагах в ста от палатки, ожидая появления своего противника.