К несчастью для сеньора д’Альбре, Гастон Феб знал Карла Злого и понимал, как мало можно полагаться на его слово, а потому отказал в этом ходатайстве: он предпочел держать в руках человека, а не верить слову, хотя человек был простой рыцарь, а слово было королевское.
Оказалось, однако, что графиня де Фуа, сестра короля Наваррского, очень обиделась на мужа из-за этого отказа. Она пришла к нему и стала горько жаловаться на то, что он не считает ее брата способным выплатить пятьдесят тысяч ливров, а ведь именно такая сумма причиталась бы ей в качестве вдовьей доли и должна была находиться в руках короля Наваррского, так что можно не опасаться обмана и дурного умысла. Гастона эти доводы жены убедили, и он уступил ей — не столько из любви к ней, как сам говорил, сколько ради их сына, тоже Гастона, которого Феб горячо любил.
Благодаря настояниям графини, а главное, письменному обязательству, выданному королем Наваррским графу де Фуа, сеньор д’Альбре освободился от долга и вышел, наконец, из заключения. Прямо оттуда он поехал во Францию и вступил в брак с Маргаритой, дочерью Петра I, герцога Бурбонского. Первой его заботой сразу после свадьбы было отослать королю Наваррскому пятьдесят тысяч ливров, которые тот обещал выплатить графу де Фуа. Но произошло то, что предвидел Гастон. Карл оставил эти деньги у себя, так что графу, человеку щедрому, но расчетливому и привыкшему соблюдать свои интересы, пришлось призвать свою жену и заявить ей:
— Вам надо отправиться в Наварру к королю, вашему брату, и сказать ему, что я им недоволен, так как он получил мои деньги и удерживает их у себя, нарушая свое слово и свое обязательство.
— Я охотно сделаю это, сир, — отвечала супруга, — ведь я помню, что граф д’Альбре был освобожден по моей просьбе, и обещаю вам, что не вернусь без его выкупа.
Так договорившись, Гастон отдал приказание готовить отъезд графини. Это путешествие было устроено в соответствии с ее положением. Она ехала не как сестра в гости к брату, а как посланница на переговоры с королем. Карла она застала в Памплоне и, едва обменявшись с ним приветствиями, сообщила ему, чем вызван ее приезд. Король Наваррский внимательно выслушал графиню и, когда она кончила говорить, заметил:
— Милая сестра, эти деньги принадлежат вам, а не графу де Фуа, вашему супругу, ибо по условиям брачного контракта он должен был передать в мои руки пятьдесят тысяч ливров, предназначенные вам. И вот, раз уж волею судьбы или Божьей милостью именно эта сумма попала ко мне, она не выйдет из королевства Наваррского, даю вам слово.